добьется, что его убьют, а его последователей повесят сушиться на солнышке.
Из кухни вышел Луи с двумя чашками кофе и улыбнулся мне. Луи – лучший друг Ричарда и часто бывал с нами на вылазках. Он ростом пять футов шесть дюймов, а глаза у него были темней моих – настоящие черные, не темно-карие. По-детски тонкие волосы он недавно подстриг. Все время, что я его знала, он носил длинные волосы – не из соображений моды, как Ричард, просто у него руки не доходили постричься. Сейчас волосы были такие короткие, что виднелись уши, и он выглядел постарше, более похожим на профессора с докторской степенью по биологии. Он был крысолюдом и одним из лейтенантов Рафаэля. Одну из кружек он протянул мне.
– Насколько приятнее стали наши собрания, когда Ричард купил кофеварку! Спасибо тебе, Анита.
Я глотнула горячего кофе, и мне сразу же стало лучше. Кофе, может, и не всеисцеляющий эликсир, но очень к этому близок.
– Мне не кажется, что тут все рады меня видеть.
– Они боятся, от этого несколько щетинятся.
Из гостевой комнаты вышел Стивен, и одежда на нем сидела слишком ловко, чтобы принадлежать Ричарду. Синяя рубашка, заправленная в синие линялые джинсы. Единственным в комнате, подходящим Стивену по комплекции, был Джейсон. А он всегда был готов поделиться шмотками.
– Отчего все такие мрачные? – спросила я.
Луи прислонился к стене, прикладываясь к своей кружке.
– Жан-Клод лишил Маркуса своей поддержки и предоставил ее Ричарду. Неужели никто из них об этом не сказал?
– Они говорили что-то о каком-то соглашении, но без подробностей. – Я подумала, что это может значить. – Маркус будет рвать и метать.
Улыбка сползла с лица Луи.
– Это сильная недооценка. – Он посмотрел мне в глаза. – Ты не поняла?
– Не поняла что? – спросила я.
– Без поддержки Жан-Клода у Маркуса нет ни малейшего шанса объединить всех оборотней. Прощай, мечта об империи.
– Так если у него нет шанса, чего все так забеспокоились?
Луи грустно улыбнулся:
– Что Маркус не может подчинить, то он старается уничтожить.
– То есть он начнет войну?
– Да.
– Не только с Ричардом и стаей, ты хочешь сказать, но тотальную войну со всеми прочими оборотнями города?
– Да, кроме леопардов. Ими командует Габриэль, а он на стороне Райны.
Я на секунду задумалась:
– Господи, это же будет кровавая баня!
– И ее не предотвратить, Анита. И она частично прольется и в нормальный мир. В этой стране все еще есть три штата, где за мертвого оборотня выплачивается премия без всяких вопросов. Подобная война может сделать такую практику очень выгодной.
– Вам двоим что, больше делать нечего? – спросила Кристина.
Она начинала мне не нравиться. Это она постучалась в дверь и прервала нас с Ричардом. Честно говоря, за это я была вроде как благодарна. Смущение от мысли, что все услышали бы, что будет дальше, словами не передать.
Луи сел на пол рядом с остальными. Я осталась стоять у стены с чашкой в руках.
– Ты не собираешься к нам присоединиться? – спросила Кристина.
– Мне и здесь хорошо.
– Слишком ты хороша, чтобы сидеть с нами? – спросил мужчина лет под сорок с темно-синими глазами. Рост – примерно пять футов восемь дюймов; трудно сказать точнее, когда человек сидит на полу. Одет он был в деловой костюм вплоть до бабочки, будто собирался на работу. Его звали Нил.
– Недостаточно хороша, – ответила я. – Вполовину не так хороша, как надо.
– И какого черта это значит? – спросил он. – Мне не нравится, что среди нас тут нормальные.
– Оставь, Нил, – велел Ричард.
– А почему? Она над нами смеется.
Ричард со своего угла дивана поглядел на меня.
– Подойдешь к нам, Анита?
Сильвия сидела рядом с Ричардом, не вплотную, но все равно для меня там места не было. Рафаэль сидел у торца дивана, выпрямив спину, закинув лодыжку на колено.
– На диване места нет, – ответила я.
– Потеснимся. – Ричард протянул мне руку.
– Она вообще не из стаи, – возразила Сильвия. – Я не стану уступать ей место. Не обижайся, Анита, просто ты не знаешь обычаев.
Она говорила будничным голосом, не враждебным, но взгляд, брошенный ею на Ричарда, трудно было бы назвать дружественным.
– Я не обиделась, – ответила я.
Честно говоря, я не была уверена, что хочу сидеть на диване, стиснутая ликантропами. Пусть даже считается, что они ко мне дружественны. В этой комнате любой был сильнее меня и быстрее меня – просто факт. Единственное мое преимущество – пистолет. Если я буду рядом с ними, мне его ни за что вовремя не выхватить.
– Моя подруга будет сидеть рядом со мной, Сильвия, ничего больше, – сказал Ричард. – Это не означает вызов твоему положению среди ликои.
Он говорил терпеливо, будто объясняя ребенку.
– Что ты сказал? – переспросила ошеломленная Сильвия.
– Что мы – ликои. Анита это знает.
– Ты сказал ей наши слова? – спросил возмущенный Нил.
Я хотела вставить реплику, что слова – всего лишь слова, но воздержалась. Кто говорит, что я не умнею?
– Было время, когда за выдачу нормальным наших секретов ты заработал бы смертный приговор, – сказала Сильвия.
– На этом уже даже Маркус не настаивает.
– И сколько еще ты знаешь наших тайн, человек?
Я пожала плечами:
– Несколько слов, и все.
Сильвия уставилась на меня:
– Ты хочешь, чтобы твоя человеческая подружка пристроилась рядом с тобой, да, Ричард?
– Да, – ответил он с едва заметной ноткой гнева в голосе.
Лично мне не понравилось, как она сказала слово “человеческая”.
Сильвия соскользнула с дивана на пол, встав на колени.
– Давай, человек, иди к нам.
Я посмотрела на нее:
– Отчего вдруг такая перемена?
– Не все должно относиться к иерархии стаи – Ричард нам постоянно это говорит. Сядь возле своего любовника. Я пристроюсь на краешке.
Так она и сделала, свернувшись возле Рафаэля.
Царь Крыс приподнял брови – почти как пожал плечами. Сильвии я не доверяла, но доверяла Рафаэлю, по крайней мере, здесь и сейчас. Я поняла, что этой ночью я бы тоже ему доверяла. У него не было моральных принципов, как у Ричарда. Ричард, бедняга, был как одинокий голос, вопиющий в пустыне. Прости меня Бог, но я была согласна с язычниками.
Луи и Стивен обернулись неподалеку на полу. Я была среди друзей. Даже Джейсон, который сейчас
