зазевавшееся горло.
— Мать твою, Габсбург! — вздрогнул от неожиданности стервец, ловко увертываясь от объятий моей стальной хватки. — Совсем с головой не дружишь? Разве можно так к людям подкрадываться?
— К людям нельзя, но ты не из их числа, — еще более яростно припечатал я, горестно оплакивая упущенный шанс звонкой монетой отплатить за все унижения сегодняшнего дня. Вампир уже повернулся ко мне лицом и приготовился отразить любую следующую атаку. — Повторю свой вопрос, что ты здесь вынюхиваешь?
— Ничего, — судя по кислому выражению, застывшему на постной физиономии, парнишка пребывал не в самом благостном расположении духа. Если меня не подводит чутье, он был чем-то расстроен или подавлен. — Заменяю тебя на посту соглядатая за ее крепким сном, — глубокомысленно ткнул Лео пальцем вверх, безошибочно указывая на затемненное окно спальни Астрид.
— Гран мерси за благородство, — не удержался я от ехидства, исполнив легкий книксен для пущего раздражения натянутых нервов. — А теперь выматывайся вон, пока я не дал волю одному преобладающему желанию хорошенько начистить твое продажное рыло.
— Знаешь, я, пожалуй, останусь, — внезапно расцвел ирод искренней улыбкой, медленно вынимая из кармана протертых джинсов рьяно сцепленные кулаки. — Не только у тебя имеется внушительный список претензий, старичуля. Так давай проясним ситуацию прямо здесь и сейчас.
На короткий миг я задумался о подвохе, кроящемся за столь храбрым вызовом, и с показным безрассудством ввязался в неравный бой, успев первым нанести сбивающий с ног удар в челюсть. Противник пошатнулся, запрокинул голову влево и, не удержавшись в вертикальном положении, завалился ничком в пожелтевшую траву любовно взращенного Уорренами газона. Я кинулся вперед, намереваясь продолжить начатое, однако упустил из виду скоростного приверженца вечности и, точно подкошенный, рухнул на колени от чудовищной боли в области печени. Оказалось, Лео воспользовался моей нерасторопностью, зашел за спину и с особым тщанием поквитался за выбитый передний зуб. Впрочем, и я в долгу не остался. Превозмогая невероятную боль, поднялся на ноги, резко повернулся лицом к супостату, узрел его в опасной от себя близости, блокировал летящий в свою сторону тумак и с душой приложился ботинком к груди мерзавца. Получилось весьма действенно. Лео ненадолго потерял ориентацию в пространстве и, силясь поскорее отдышаться, пропустил два мощных хука по корпусу. Впрочем, удача не могла сопутствовать мне постоянно, а посему, завершив серию матерых толчков, я излишне рано расслабился и по несчастливой случайности схлопотал резкий удар локтем в живот. Сгибаясь в три погибели от жгучей боли, помутившей изображение перед глазами, я попробовал увернуться от следующего приема откатом, что, собственно, вампир и предвидел. По девчачьи схватившись за волосы, он заставил меня выпрямиться и со всей дури вломился твердокаменным лбом в переносицу, от чего кровь из обеих ноздрей хлынула фонтаном. Столь грязный прием я стерпеть не сумел и, будто клещами, вцепился мальчишке в запястье, медленно выкручивая руку в обратном для суставов направлении. Вампир едва удержался от крика, способного перебудить всю округу, с трудом накопил силы для сопротивления, что не укрылось от моего пристального внимания за ходом отнюдь не дружеского сражения, и моментально пропахал подбородком добрый метр асфальтированной дорожки, отправившись в 'путешествие' с моей подачи. Пока оппонент занимался сбором себя воедино, я спешно останавливал носовое кровотечение, терпеливо дожидаясь продолжения поединка. Однако Леандру все равно удалось застать меня врасплох коронной внезапностью. С минуту пролежав в обнимку с тротуаром, он вдруг рывком поднялся на ноги, принял боевую стойку из пружинисто согнутых колен, с опертыми на них кулаками, и тут же понесся на меня с похвальной прытью ядерной боеголовки. Мой жалкие попытки отскочить в сторону не увенчались успехом. Выставленная вперед голова врага неминуемо врезалась в солнечное сплетение, и мы оба, подчиняясь законам физики, рухнули на землю. Неприятель сел на меня сверху и оказался чуть более проворным, поэтому его пальцы сдавили глотку на долю секунды раньше, чем я сумел дотянуться до опостылевшей шеи.
— Я люблю ее, — почувствовав себя победителем, прошипел мне в лицо мальчишка. — И тебе, бля, придется с этим считаться в любом случае!
Я был лишен возможности дышать, не говоря уж о яростном возражении, но прилагал максимум усилий к тому, чтобы скинуть с себя монолитное тело подонка. Однако с каждым мгновением огненный шар в груди разгорался все интенсивнее, принимая скверные масштабы. Язык распух до немыслимых размеров и норовил вывалиться наружу, веки налились свинцовой тяжестью и уверенно заскользили вниз, в мозгу один за другим стали лопаться цветные шарики преимущественно черного оттенка, и сознание покинуло меня.
Очнулся я спустя неопределенный промежуток времени от того, что на лицо тоненькой струйкой лилась обжигающе холодная вода, к мерзкому плеску которой присоединился насмешливый говорок изменника.
— С возвращением, о, великий властитель незалежных австрийских земель! — в притворном челобитном поклоне завалился на колени бездарный комик. — Не извольте казнить за оплошность, велите выслушать донесение о Северине!
— Проваливай к дьяволу, — со стоном обхватил я обеими руками мерно воющую голову, отбирая у балагура бутылку живительной для саднящего изнутри горла жидкости.
— Так тебе нужна правда, или как? — сбавил обороты по части кривляний вампир, ловко присаживаясь рядом на корточки. — А то, знаешь, не очень-то хорошо получается. По сути именно я вытянул наши задницы из сточной канавы заблуждений, но и ты, и Астрид вместо благодарности обзываетесь обидными, между прочим, словечками. Предатель, стукач, дятел…
С секундной передышкой для утоления нарастающей жажды я принял сидячее положение, тряхнул спутанными влажными волосами, возвращая мыслям привычное течение логичности, и чуть было не отправил вампира по известному адресу, когда спонтанно повторяющиеся вопросы, то и дело всплывающие в абсолютно всех размышлениях, потребовали заслуженную порцию обстоятельных объяснений.
— Ну, заводи пластинку, — безразлично бросил я, утирая мокрое лицо носовым платком, ткань которого тут же пропиталась бурыми пятнами засохшей крови, как следствие недавних бурных выяснений натянутых отношений.
— Северин не Охотник, — сходу поразил меня 'неожиданным' известием паренек, устраиваясь на промозглой земле в позе лотоса, будто из желания показать, сколь долгий разговор мне предстоит вытерпеть, — это я понял еще в день рождения Астрид. Тут нечем гордиться, но этого дядьку я изучил досконально задолго до твоего появления на свет. Он жестокий, беспринципный, не терпящий возражений червь, превыше всего ценящий власть и вседозволенность, но впутывать в свои планы хрупкую человеческую девчонку, причинять ей вред…Так низко опускаться Сев не стал бы никогда. Понимаешь, люди для него пушечное мясо, стадо мелких, назойливых тараканов, от чьей крови он зависит уже многие годы. Он в жизни бы не сделал их пешками в своей игре, потому что считает ненадежными, порочными и лживыми существами, не знакомыми с азами уважения. Вот и выходит, что 'курьер'-человек, приносящий подарочек смертной девчонке, не в его стиле. А уж те издевательства, что она мне описала! Нет, твердо решил я в тот день, Гудман на такое вряд ли сподобится. И раз уж этот раунд игры исходил не от него, тогда и все предыдущие были делом тех же рук. В итоге ночью я уговорил себя позвонить папочке и попросить помощи, потому что одному размотать клубок гадостей не представлялось возможным. Это он надоумил меня пройтись по магазинам с фоткой недоноска, и когда удалось выйти на след Линкольна, Северин прилетел первым же рейсом. Я приехал в аэропорт, чтобы встретить его, и на обратной дороге мы заметили прилипший сзади хвост. Сначала одна неприметная малолитражка, затем другая, объявившаяся на углу улиц Фиц и Инглиш. Третьей стал тонированный джип и так до бесконечности, пока мы не бросили машину, проделав остаток пути лихими маневрами по закоулкам. Дальнейшее тебе известно. Астрид я привез на кладбище специально, из соображений сохранности. Сейчас оставлять ее одну равносильно акту самоубийства, Мердок обязательно использует против нас малейшие слабости. А ту слежку, кстати, мы по глупости приписали Волмонду, но два часа назад вскрылась правда. Это Легион.
За время не самого вдумчивого монолога вампира я успел подсчитать 'убытки' в виде сломанного ребра, вывихнутого запястья и искривленной носовой перегородки, которые незамедлительно подверг исцелению, и даже впал в незавидное состояние полудремы, однако упоминание небезызвестного Легиона
