Так и поступили. Насуплено молчащий Лео, грудью загораживающий проход в кухню, поддержал мое рвение немедля уносить ноги, спрятал за пазуху подобранный с пола винчестер, застегнул молнию бейсбольной куртки до самого горла и первым вымелся на улицу. Астрид облегченно последовала его примеру, обеими руками обвилась вокруг моей талии, прижалась щекой к груди и стойко перенесла обратную дорогу до внедорожника в не располагающей к быстрому перемещению позе. Я видел, как глубоко и часто она дышала, отделываясь от закоренелого запаха гнилья, как наслаждалась крупицами влаги, витающими в воздухе, как упивалась их свежестью и медленно расслабляла один сведенный судорогой мускул за другим. Именно поэтому, не обращая внимания на водителя, которому претили наши лобызания, очутившись в теплом салоне автомобиля, я взял малышку к себе на колени, устроил на руках, точно маленького ребенка, и принялся раскачиваться вправо-влево, силой трепетной улыбки заглаживая любые проявления былого ужаса. Она пробовала мне отвечать, но с каждой попыткой получалось все хуже и хуже. Мешала боязнь, что читалась в каждом настороженном взгляде и резком телодвижении.
— Приехали, — радостно оповестил вампир, излишне агрессивно останавливая машину на обочине рядом с подъездной аллеей поместья. — Выметайтесь. Я отгоню рухлядь в соседний квартал, сварганю нам пару комплектов сухой одежды и вернусь. Так что спокойной ночи, злая лапуля!
— И тебе того же, — устало шепнула девушка, просовывая между сиденьями руку для прощального пожатия. Лео с энтузиазмом вложил ее в свою клешню и расцвел еще более белозубым оскалом, чем прежде.
Часом позже мы с приятелем, переодетые, согревшиеся, успокоившиеся и неизменно бодрствующие, сидели под навесом гаража на лестнице, ребром прислоненной к стене, и делились безрадостными впечатлениями.
— Точно тебе говорю, он рехнулся, — запредельно мудрым тоном вещал Леандр, лениво подтягивая пояс ускользающих штанов широкого покроя. — Тарантулы, черви какие-то, человеческие головы в вазочках для конфет, залитые кровью комнаты…
— Это ты еще в ванной не был, — вклинился я в омерзительный поток описаний. — Там просто картина маслом. Одного понять не могу, зачем? Ну зачем ему превращать дешевый гостиничный домик в эротическую фантазию любого маньяка? А сто литров гнилой крови?! Не пьет же он ее, в самом-то деле!
— Постой, выводы делать надо с умом, — внезапно ухватил меня за руку мальчишка, назидательно задирая вверх указательный палец. Архимед чертов. — И без спешки. Чего там твои радары засекли в уборной?
Я охотно поделился животрепещущими сведениями, боковым зрением следя за обоими дверьми поместья, окнами, лишь одно из которых притягивало глаз манящим желтым светом (комната Астрид находилась в другом крыле дома, поэтому увидеть ее я мог, обойдя фасад здания). Однако и оно погасло через минуту.
— Э-э, брат, а положеньице-то у нас — дрянь, — весьма рассудительно заметил собеседник, заговорщически придвигаясь ближе ко мне. — Я вот сейчас вспомнил байку о мертвой крови, может, слыхал о такой? — я скептически хмыкнул. — Да нет, история жуткая, хоть и в правдивости ее я не уверен. Пожалуй, похлеще ритуала обратного превращения будет. В общем, принято считать, что нас завалить ой как непросто, верно? По крайней мере, так старожилы рассказывают. Только имеются и у нас свои умельцы и экспериментаторы, навроде Эйнштейна, которые опытным путем выяснили, будто уязвимость наша в рационе заключается. Вот допустим, пьешь ты на завтрак свежую кровь, не суррогат какой, а чистейшую плазму от донора без вредных привычек, и бегаешь аки заслуженный спринтер. Глотнул пакость, и привет, нет боевого настроя. Всекаешь?
В принципе, так оно и есть. Я кивнул в надежде поторопить чрезмерное бестолковые разглагольствования друга.
— А теперь представь, что тебя заставят хлебать тухлятину, — решил прибегнуть он к услугам моего отлично работающего воображения пополам с неизгладимыми впечатлениями от посещения скромной кельи Волмонда. — Думаешь, сие пройдет бесследно? Говорят, порядком испорченная кровь может ослабить вампира на долгие часы, а то и дни! Все, конечно, зависит от возраста этого самого неудачника, его вероисповедания и расовой принадлежности, — два последних пункта, очевидно, относились к разряду несусветной чуши. — Но я тебе гарантирую, подобный ужин ты вряд ли когда-нибудь забудешь.
— Это что же получается, — умело сложил я предложенные дважды два, — Мердок специально запасается?
Лео просиял глупой и самодовольной улыбкой.
— И прошу заметить, исключительно ради моей напыщенной персоны старается, — с неким бахвальством в жизнерадостном голосе ляпнул он, не улавливая кроющейся в озвученных словах угрозы. — Ведь нас разделяют аж два столетия! — мечтательно добавил парнишка, купающийся в лучах собственной недальновидности.
Я уже собрался было остудить его неуместный романтизм по случаю открывшейся истины, однако шелест крадущихся шагов насторожил меня куда больше, нежели размашистая болтовня несмышленого приятеля. Бесшумно приотворилась дверь черного хода, и в проеме показалась раздутая тень малышки, прибавившей в килограммах из-за небрежно накинутого на плечи отцовского пуховика. Тяжелая парка, в которую девушка легко могла завернуться трижды, прикрывала ноги до самых колен, лишая меня возможности полюбоваться очередной уморительно трогательной пижамой с героями комиксов. В руках Астрид я заметил дымящийся кофейник и две белеющие в ночной мгле кружки. Старательно вымеряя поступь, она бдительно огляделась по сторонам, улыбнулась нашим неясным очертаниям и в следующее мгновение очутилась рядом.
— Продрогли, небось, до костей, — сострадательно прошептала девочка, протягивая жаждущим лапам Лео емкость с горячим напитком. Я благодарно принял из любимых ладоней чашки. — Ой, сахар забыла. Я сейчас…
— Обойдемся, — живо пресек я ее стремительную попытку вернуться обратно в дом. — Лучше объясни, чего не спишь?
Вампир, старательно не замечающий нашего присутствия, деловито отнял у меня посуду, до краев наполнил ее ароматной жидкостью, опустошив турку наполовину, и с блаженным причмокиванием алчно приложился губами к своему стакану.
— Вот что я в тебе больше всего люблю, булочка, — вместо короткого 'спасибо' зачастил он, — так это умение угадывать желания. Эх, лепота!
Астрид несколько смутилась, обнаружив в его речах характерную двусмысленность, и спешно перевела взгляд огромных, наивно распахнутых глаз на меня. Не желая терять попусту время, я умостил кружку на стропилах повернутой набок лестницы, притянул к себе комично разодетую барышню, небрежно обвил руками исчезнувшую за громоздкой одеждой талию и выпал из реальности. Жизнь в радиусе ста ярдов замерла: перестали биться о прожектор уличного фонаря уцелевшие после ливня мотыльки, во влажной траве затихли беспокойные шорохи, луна стыдливо улизнула за облака, спрятав свой сияющий оранжевый глаз за сенью взбитых скоплений влаги. Даже неприличное фырканье потягивающего кофе приятеля сошло на нет, когда мы с девушкой прижались друг к другу лбами, поровну разделили тепло кожного покрова и погрузились в умиротворенную тишину. Я чувствовал ее улыбку на своих губах, ощущал колебание крыльев аккуратненького носика, что поглощал собой мой запах, и постепенно отгонял притаившиеся за углом тревоги.
— Всё хорошо, моя маленькая, — ободряюще поддержал я ее. — Немного совсем осталось, и ты справишься, я уверен. Мы справимся.
— Знаю, — 'съехала' она щекой чуть вправо и жалостливо впилась пальчиками в мою шею. — Знаю, Джей. Я просто не была готова ко всему этому. Совсем не готова. Мне страшно, понимаешь? Каждую секунду боязно, и ведь не за себя…
Я понимал, более того, в мечтах и наяву грезил о действенном методе избавления от этого бесконечного метания по кругам ада. Без толку. Все, за что бы мы не взялись, изначально претерпевало неудачу за неудачей. Мердок, гореть ему в гиене огненной, был нам не по зубам, о чем свидетельствовало как мое упадническое настроение или повышенная угрюмость д`Авалоса, так и бесславный инцидент в
