— У меня мало времени, — заговорил мужской голос. Знакомый, но странно монотонный, и впечатление такое, что я должна его узнать, но что-то в нем чужое. — В моей церкви Арлекин.
Я отошла чуть в сторону — не хотела, чтобы это слышал Зебровски. По крайней мере пока я не захочу ставить полицию в известность.
— Малькольм, это ты?
Голос продолжал, будто не слыша меня:
— Коломбина говорит, что возьмет со всей паствы моей клятву крови — или будет биться со мной вампирской силой, потому что закон не воспрещает вампиру применение своих способностей против другого вампира. Она утверждает, что не совершила в этой стране ничего противозаконного, все преступления относит на счет своей погибшей партнерши. Мне против нее не выстоять, Анита, но я могу отдать свою паству Жан-Клоду. Привяжите моих прихожан любой клятвой крови, но спасите их от безумия, которое вижу я в этих двоих, Коломбине и Джованни. Дай мне позволение сказать, чтобы вызвали на дуэль Жан-Клода, а не меня.
— Малькольм, это ты?
Голос резко переменился, заговорил испуганно:
— Что такое? Кто это?
— Эвери? Эвери Сибрук?
Но я почти на сто процентов знала, что это он. Я видела его робкие карие глаза, короткие волосы, молодое, будто не до конца оформившееся лицо. Ему было за двадцать, но ощущение от него было — слишком уж не по возрасту неискушен.
— Анита, ты?
— Я. Что случилось? Прямо вот сейчас — что происходит?
— Малькольм до меня дотронулся — и я не помню, что было дальше. Будто очнулся с телефоном в руке на задних скамьях церкви. — Голос упал до шепота. — Здесь вампиры в масках, я их не знаю. Кажется, Малькольм их боится.
— Ты связан обетом крови с Жан-Клодом. Им тобой не завладеть.
— Что это было, Анита?
Сказать я могла что-то вроде: «Ты такой слабый вампир, что Малькольм тебя подчинил как человека». Но слишком он был напуган, чтобы его еще слабее делать.
— Малькольм послал мне сообщение.
— Как?
На другом конце послышался шум, голос Эвери, чуть отдаленный, будто он убрал телефон и говорит с кем-то другим.
— Эвери?
Ответил голос не Эвери и не Малькольма.
— Прошу прощения, с кем я говорю?
Голос был мужской, мне не знакомый.
— Я не буду отвечать на ваши вопросы. Ответьте вы на мои.
— Вы из полиции? — спросил он.
— Да. — И это была правда.
— Мы не нарушаем никаких ваших законов.
— Вы пытаетесь здесь, в моем городе, захватить Церковь Вечной Жизни. Это против закона.
— Мы ни на кого не поднимаем руку, не применяем ни к кому оружия. Это будет состязание воль и магических сил. В вашей стране использование вампирской силы против другого вампира не противозаконно. Ваш закон даже можно интерпретировать так, что любые граждане сверхъестественной природы исключены из защиты от вампирских манипуляций.
— По букве закона ликантропы тоже люди.
— Хорошо, раз вы так говорите.
— Говорю. Назовите мне ваше имя.
— Я известен как Джованни. И был бы рад узнать, с кем я говорю.
Вообще-то я не знала, воспримет он меня как копа или как слугу-человека Жан-Клода. Я не знала и того, какая роль была бы выгоднее.
— Я федеральный маршал Анита Блейк.
— А, человек-слуга мастера города.
— И это тоже.
— Мы — моя госпожа и я — ничего не сделали такого, чтобы вызвать ваш гнев в любой из этих ролей.
Это было тревожно близко к правде, к тому, что я подумала сама. Он читает мои мысли, а я этого не знаю? Черт, нехорошо.
— Если твоя госпожа — Коломбина, то она меня вывела из себя.
— Мы читали ваши законы, маршал. Коломбина воспользовалась своими силами против вас лично, вашего мастера и его волка. На людей она своей силой не действовала.
— Она и ее подруга Нивия подставили двух законопослушных вампиров под казнь за убийство. При этом погибли два человека.
— Нивия сделала это на свой страх и риск. Моя госпожа была крайне огорчена этими ее ужасными поступками.
Он даже не пытался скрыть фальшивость голоса. Знал, что я не смогу предъявить ничего, кроме собственных сомнений, что это была только Нивия — а та мертва, что удобно. На Питера — человека — напала тигрица Нивии. Тоже, кстати, мертвая.
— Сукин ты сын.
— Прошу прощения, маршал?
— У меня есть ордер на ликвидацию, и он отлично подойдет для тебя и твоей госпожи.
— Но если вы им воспользуетесь, зная, что мы этих страшных вещей не делали, то будете убийцей. Пусть вас никогда не будут за это судить, но вы будете знать, что злоупотребили властью и совершили убийство — как хороший слуга, защищающий мастера, но не как хороший федеральный маршал.
— Ты хорошо выучил урок, Джованни.
Мика оказался рядом со мной — я подняла руку, чтобы он не стал со мной заговаривать. Оглянулась — Натэниел говорил с Зебровски, полностью отвлекая на себя его внимание. Уж не знаю о чем.
— Мы знаем, что честь есть у вас и есть у вашего мастера. Мы не причиним вреда Малькольму или его народу: мы всего лишь вызовем его на бой за обладание паствой, и бой будет вестись только законными средствами.
— Эвери Сибрук уже связан клятвой крови с Жан-Клодом. О нем речь не идет.
— Хорошо, но все прочие — ничье стадо.
— Малькольм отдал их Жан-Клоду. Мы еще не связали их клятвой крови, но они наши.
— Ложь не к лицу вам, маршал Блейк.
— Ты способен услышать ложь в моем голосе?
— Да, у меня есть эта способность.
— Хорошо, Джованни, тогда слушай внимательно. Малькольм всю свою конгрегацию отдал Жан-Клоду и мне. Все его прихожане ныне принадлежат мастеру города Сент-Луиса. Можете побеждать Малькольма своей вампирской силой, но ни хрена вам это не даст. По вампирскому закону вы должны победить владеющего ими мастера, и лишь тогда они могут дать клятву крови вам.
Он на секунду затих, слышалось только его дыхание — не по-вампирски это. Но он и не был вампиром, он человек, слуга-человек. Сил у него побольше, чем у других слуг бывает, но и у меня тоже.
— Я слышу правду ваших слов. Но я слышал правду и в речах Малькольма к моей госпоже несколько минут назад. Она заставила его честно сознаться, имеет ли Жан-Клод власть над его конгрегацией. Он сказал, что нет.
— Вы недооценили силы Малькольма, Джованни. Он сумел обратиться к нам, и сейчас перед вами полная церковь американских граждан, имеющих свои права. Кроме того, у вас полная церковь вампиров, принадлежащих мастеру города Сент-Луиса, и у них есть свои права по закону вампиров. Нарушьте любой
