— Ясно… Послушай, Жоэ, — я повернулся к португальцу, который аккуратно резал копчёное мясо, — на острове есть негры?
— Приплывают, — пожал Жоэ плечами, — из Африки, высаживаются на южном побережье, но нечасто… Иногда приходят, я отбиваюсь.
— О, а мне говорили, тут опасно… — протянул я.
Жоэ поднял на меня глаза. Поднял ещё и бровь. Вздохнул.
— Да-а… Ты что, собираешься идти вглубь острова? — я кивнул. — Не надо, — посоветовал Жоэ. — Я посылаю людей вглубь острова очень часто. Просто из любопытства. Я любопытный, иначе не сидел бы здесь… Но дальше горы Ида они не заходят.
— Почему такая таинственность? — удивился я.
— Да-а… — снова протянул Жоэ, разделяя на два и без того небольшой кусочек мяса. — Когда я тут только обосновался, у меня пропала охотничья партия, четыре человека. Я думал — негры. Но за последние три года пропали три отряда. Последний — осенью, Серёжки Климова, я его до этого не видел, но парень решительный. Хотел 'посмотреть, что там'. И пропал… До этого был Дэннис Лиан…
— Это американец, здорово прибабахнутый, — вспомнил Лаури, — мотался по миру годами… Джек, — повысил он голос, — помнишь Дэнниса?
— Лиана? — откликнулся Джек и кивнул.
— Так вот, — Жоэ вздохнул, — тоже не вернулся… А с ним шло больше тридцати человек, и были это не новички… Ну вот. А сюда мы пришли вместе с Йожо Гарбо…
— Йожо? — переспросил я. — У него есть сестра Юлия, да?
— Была, — уточнил Жоэ. — Я остался на побережье, а он ушёл на юг. И всё…
— Говорят, он попал в рабство, — сказал я. — Его сестра просила меня что-нибудь узнать о нём.
— В рабство? — Жоэ задумался. — Конечно… всё может быть, но… — он помолчал и тряхнул головой: — Нет, не может быть. Он был не такой — скорее всего, лежит где-нибудь в горах возле Иды.
— В плен попадают по-разному, — возразил Лаури. Жоэ не стал возражать, но, как видно, остался при своём мнении.
— Ты думаешь, это негры виноваты? — уточнил я. Португалец покачал головой:
— Я не знаю. Не думаю, что это так. Они же не могут появиться из воздуха… а чтобы все трое были настолько беспечны — ни разведки, ни часовых… Нет, не думаю… Так ты всё-таки пойдёшь?
— Пойду, — кивнул я. — И, может быть, даже буду там зимовать.
— Ну — дело твоё, — Жоэ покачал головой. — Если что — выбирайтесь сюда, отсидимся или хоть уплывём…
— Да, спасибо, — искренне поблагодарил я.
И вот мы снова идём… Сквозь рощи на склонах холмов, по козьим тропкам, мимо холодных ручьёв… К этому времени почти у всех были бригантины и фехтовальные перчатки, и я поругался с Саней, когда заставлял дозор идти по жаре в этой амуниции в то время, как остальные шагали, подвязав куртки к вещмешкам, босые, и даже девчонки шли 'с голым торсом'. Но в этом споре я победил.
Однако, нельзя не признать, что вокруг было тихо и спокойно. Даже живности крупней оленя тут не имелось, а море, блестевшее с высот, настраивало на окончательно умиротворяющий лад.
— Как же здесь здорово, — Танюшка, взобравшись на скальный выступ, огляделась. — Курорт настоящий, правда?
Я встал рядом с ней, обняв её за плечи. Кожа у девчонки была горячая и гладкая, как атлас.
— Красиво, — согласился, бросая взгляд на гору Ида, возвышавшуюся на юге. — А вот там будет ещё красивее.
— Лучше гор могут быть только горы,
На которых ещё не бывал! — пропел Басс, взмахивая рукой. — Эй, вы что там засели, горные орлы?!
— Догоним! — рявкнул я через плечо. — Вот ведь неуёмные, — заметил Танюшке. Она без слов потёрлась щекой о моё плечо, для чего ей пришлось нагнуться — мы с ней были почти одного роста…
— Это хорошо, что неуёмные, — ответила Танюшка и чихнула: — Солнышко нос щекочет, — объяснила она. Я улыбнулся и чихнул тоже, но специально. — Ну что, пойдём?
— Пошли, — я соскочил вниз и подал ей руку.
Широконечный крест был вырублен из камня в незапамятные времена — прямо в скале, возвышавшейся над ущельем, в которое мы входили. За коротким проходом видна была широкая долина. Её противоположный склон поднимался круто, а дальше уже совсем отчётливо видна была Ида.
Долина тонула в тишине и сонном зное полудня.
— Э-эй! — крикнул сверху Андрюшка Альхимович. — Смотрите, что тут!..
…Вблизи становилось ясно, что крест и в самом деле очень древний. Его полностью украшала резьба
