Глава сорок третья
Изо всех сил прячась за притолокой, я одной рукой придерживала дверь, а другой продолжала сжимать пистолет. Достаточно, надо сказать, неуклюжая поза.
Охранниками оказались Шэдвелл и Роу. И это было неправильно — ночью не они должны были стоять у наших дверей. А который сейчас час? Как долго мы провалялись в отключке? Снова сменилась охрана?
— Ребята, все нормально, — сказала я.
— Ага, как же, — огрызнулся Роу.
— Блейк, мы не можем их впустить, — заявил Шэдвелл. — Сперва должны получить разрешение.
Я посмотрела дальше в коридор — вон они. Джемиль и Шанг-Да перед тем, кто там за ними. Ребята не маленькие, заполнили весь коридор. Шанг-Да намного выше шести футов — среди китайцев я таких высоких не видала. Волосы коротко подстрижены, одет в длинное черное пальто. И понятно, что это не ради летней жары: под пальто у него опасные игрушки. Джемиль чуть ли не на пять дюймов пониже, то есть примерно футов шесть. Выглядит некрупным, но рядом с Шанг-Да все так выглядят. Волосы заплетены тонкими косичками до пояса, с вплетенными белыми бисеринами. Одет в белый костюм, на фоне которого кожа кажется еще темнее. Покрой свободный, а не облегающий, как Джемиль обычно предпочитает. Те костюмы у него для виду, а этот — деловой костюм джентльмена, у которого с собой оружие и который не хочет, чтобы это оружие заметили. Задача для портного не простая — по себе знаю.
Они телохранители Ричарда, его Сколль и Хати соответственно. В норвежской мифологии так зовут волков, которые гоняются за солнцем и луной, а когда поймают, тогда наступит конец мира. В сообществе вервольфов так называют волков, охраняющих Ульфрика.
Я посмотрела на них глазами Роу и Шэдвелла. Даже если не ощущать исходящую от них неотмирную энергию, ни один уважающий себя охранник их ни в какую комнату не пустит. Им просто нужны на грудь значки: «Бандит». То есть нет, никаких значков не надо — и так видно.
— Не знаю, как это вам объяснить, Шэдвелл и Роу, но они — телохранители моего друга. И пока вы держите пистолеты, они с дороги не отойдут. Я благодарна, что пистолеты ни на кого не направлены, но эти ребята просто делают свою работу.
— А мы делаем свою — охраняем вас, — ответил Шэдвелл. Он рискнул мельком глянуть в мою сторону, но тут же отвернулся обратно. — Надо сказать, вы не облегчаете ее, миз Блейк.
Я не стала его поправлять, что не миз, а маршал — не очень маршалом я сейчас себя чувствовала. Все болело, я вымоталась и боялась, и очень нужно было поговорить с этими волками в коридоре.
Я чуть больше показала пистолет из-за притолоки, просто приподняв руку.
— Ну, не знаю, Шэдвелл. Мне кажется, я отлично сама себя охраняю.
Очень уверенно прозвучал мой голос. Молодец я, потому что про себя я просто орала. Всего в нескольких ярдах от себя я ощущала присутствие Ричарда. И он мог оказаться здесь только по очень серьезной причине, а такой причиной могла быть только необходимость мне помочь или что-то мне сообщить. Например, почему я не могу метафизически связаться с Жан-Клодом. Ответы мне очень нужны, помощь тоже, но если я устрою истерику, это не заставит охранников отойти. Ну, может, и заставит, но если я так сорвусь, это будет непритворно, а я не хочу терять лицо на глазах у вервольфов. Шанг-Да и без того меня не слишком любит, считает, что я Ульфрика не стою. Бывают минуты, когда я с ним согласна.
— Не заставляй меня выйти, Шэдвелл.
— Это угроза?
— Нет, скорее мольба. Потому что я не могу найти халат и не хочу выскакивать в коридор голая.
Тогда Роу бросил на меня взгляд чуть более продолжительный, чем следовало бы ему, учитывая обстановку в коридоре. Увидел он только руку и плечо, но что-то всегда есть, когда говоришь мужчинам, что ты голая. Их это отвлекает.
— Вперед смотреть, — скомандовал ему Шэдвелл.
Роу послушался.
— Я не могу объяснить, Шэдвелл, но мне нужно, чтобы они вошли.
— Зачем? — спросил он, не отворачиваясь от стоящих в коридоре.
Что я могла сказать такого, что имело бы смысл и не выдало бы Ричарда больше, чем он уже сам себя выдал? Ничего на ум не приходило.
Сзади подошел Криспин и прошептал:
— Зачем они тебе, когда есть я?
Я поглядела на него тем взглядом, от которого злодеи прячутся под стол. Он склонился чуть ли не в поклоне:
— Ладно, ладно, я понял даже с половины взгляда, не надо тратить на меня целый.
— Этот стриптизер там спал, — сказал Роу, и по голосу было понятно, что он этого не одобряет.
— С кем я сплю, это совершенно не твое дело, Роу.
— И сколько там мужчин? — спросил он.
— И это не твое дело.
— Наше, если мы должны тебя охранять.
— Так тогда просто уходите. Вы мне не нужны. Уходите.
Упомянутый стриптизер отошел на несколько шагов и вернулся с пиджаком второго тигра. Отчего я сама не сообразила? Слишком легко, а потому слишком трудно?
Криспин встал в дверях, явно голый. Мы отодвинулись от двери, чтобы меня не было видно, пока он подаст мне пиджак. Он помог мне одеться, пока я перекладывала пистолет из руки в руку.
— Мы не можем уйти без приказа, — возразил Шэдвелл.
— В гробу я видала ваши приказы.
Хорошо, что второй тигр высокий и широкоплечий: его пиджак закрывал меня почти до колен. Криспин помог мне застегнуться. Выглядела я как пятилетний ребенок, надевший папин пиджак, но мне было все равно. Я одета — а это все, что нужно.
И я вышла в коридор, сообразила, что пистолет-то у меня в левой. Я тренировалась стрелять левой — никогда не знаешь, когда понадобятся обе руки или повредишь правую. Но сейчас, когда я вышла в коридор, левая рука была прямо на пистолете. У меня даже предохранитель был двусторонний. Не то чтобы он уже был снят, но все-таки. Если приходится стрелять левой, «браунинг» для этого не худший вариант.
Направляясь к Джемилю и Шанг-Да, я думала о чем-то обыденном и спокойном. Роу поймал меня за руку и развернул к себе. Я не сопротивлялась, а использовала его инерцию, ударив плечом в корпус и сделав сзади подсечку. Он сел на задницу, не выпуская мою руку. Я ее вывернула из его пальцев (широкий рукав пиджака помог), и взяла его локоть в захват Надавила так, что он ойкнул от боли. Но в другой руке у него все еще был пистолет. Будь бой всерьез, мне бы пришлось его застрелить за пару секунд до этого.
Он попытался было поднять пистолет, но я уже держала ствол возле его лица.
— Одно движение — и смерть, — сказала я.
— Направь на нее этот пистолет — и умрешь раньше своего напарника, — послышался голос Джемиля.
Я не стала отворачиваться от лежащего на земле Роу. Понятно было, что у Джемиля есть пистолет, направленный именно туда, куда надо.
Я смотрела прямо ему в лицо, краешком глаза присматривая за рукой с пистолетом.
— Опусти руку, Роу. Выпусти пистолет.
— А пошла ты на… — окрысился он.
— Это вряд ли.
Я улыбнулась, сама чувствуя, насколько неприязненно. Так я улыбаюсь, когда собираюсь кого-нибудь убить, но в то же время вот не чувствовала я такого намерения.
С чего я вообще повысила градус разборки? Необходимости не было, но поздно ойкать.
Я посмотрела на Роу. У него пульс бился на горле. Лицом он владел, но пульс, сердцебиение его выдавали. Он испугался. А следовало ли? Я в самом деле могу его застрелить? Где-то в глубине души я едва расслышала слова: «Если придется — запросто».
Медленно вдохнув, я так же медленно выдохнула.
