что-то говорит или делает, и вы вдруг вы думаете: Да, он мне нравится'. Идеи возникают похоже. Я расскажу вам про первую идею, и даже про плодородную почву, которую она нашла нашла; все это произошло почти год назад. Потому что идея — как семя, ей нужна хорошая почва и время, чтобы вырасти в красивую большую книгу.
Я собираюсь рассказать вам про свое расписание, и количество страниц в день, и про музыку, которую я слушала, книги, которые я читала для дополнительных исследований темы при написании этой книги. Я собираюсь препарировать весь процесс перед вами. Я покажу вам его от начала до конца. Поможет ли это сделать вам то же самое? Я не уверена. Ответит ли это на вопрос, откуда у меня идея, и как я понял, что это книга? Уверена, что да.
Во-первых, что я имею в виду под плодородной почвой? Я имею в виду ряд обстоятельств или установок, которые позволяют мне оценить идею и практически мгновенно увидеть ее возможности. Такое мышление позволило мне писать короткие рассказы в инспирированной музой горячке. На этот раз оно позволило мне получить идею для книги и спустя несколько недель завершить ее.
Все началось с вечеринки у моих друзей, Уэнди и Дейвена, в доме, который находится в несокльких штатах от меня, и это важно, потому что означает, что я и мой муж Джонатан, должны были лететь на самолете, и в течение нескольких дней проживать в гостинице. Среди всех прочих милых и очаровательных гостей была Дженни Бриден, которая рисует веб-комикс 'Трусы дьявола', не имеющий ничего общего с нижним бельем сатаны, но является полуавтобиографией Дженни, но смешнее. Мы с Джонатаном — поклонники ее творчества, и мы впервые встретили ее на Comic-Con 2007. Она оказалась поклонницей моих книг, так что это превратилось во взаимный фан-фест. Что было очень здорово. Мы также встречались со всеми из них на DragonCon в следующем году, но приезд к Венди и Дейвену была первая возможность провести некоторое время с Дженни более познавательно.
У меня много друзей- писателей. У меня есть друзья-художники, которые занимаются всем, от скульптуры и работы по дереву — до полиграфического дизайна и комиксов. Всегда весело общаться с другими артистическими натурами. Это может вдохновить, и дать новый взгляд на вещи.
Комикс Дженни очень смешной. Она постоянно делает записи, записывает смешные вещи, которые говорят люди вокруг нее для последующих комиксов. Она делает ежедневные полосы, а это требует очень много смешных вещей. Я никогда бы не смогла ежедневные полосы. Я точно не способна быть смешной каждый божий день.
Получалось так, что мы с Дженни слышали одно и то же, или видели одни и те же события, но затем она доставала телефон или диктофон, и это было еще смешнее чем то, что произошло. Я стала помогать ей собирать смешные вещи, но идеи, которые вызывали аналогичные вещи, у меня получались темными. Как будто мы шли по разным версиям одного и того же мира. Ее мир был ярче, веселее, смешнее, а в той поездке было много по-настоящему смешных эпизодов. Моя версия была темнее, откровенно сексуальна, иногда даже извращенно, жестче, иногда эротично жестче, и любой невинный момент превращался в убийства и ужасы в моей голове. В голове Дженни, была наезженная колея для шуток, и даже когда шутки были с эротичным привкусом, они по-прежнему были очаровательны, и никогда пересекали тех границ, за которыми находились всяческие отклонения, тогда как мои идеи всегда плясали на другой их стороне, делая ручкой менее везучим собратьям. Если бы она не говорила вслух в диктофон, или не просила нас повторить фразу, я бы не поняла, насколько ее версия событий смешнее, чем моя. Она изменяла реальность, и та начинала становиться все смешнее.
Позже она обратилась ко мне и Джонатану, и показала некоторые из карикатур на нас, потому что она не хотела, чтобы мы чувствовали себя неудобно. Она берет реальность и немного подталкивает ее к уровню абсурда, так что это не точно то, что действительно произошло, но очень близко к правде. Но это всегда было весело, особенно потому что прошло через нее, и перенесено ею на бумагу.
Я поняла, что есть два художника, которые проводят выходные вместе, но получают от этого совершенно разный опыт. Это была поучительной, освежающе, и заставило меня взглянуть на вещи заново. Этот опыт, как и многое из того, что случилось в прошлом году, помогли мне прояснить кое-что, но он также подтвердил, что я никогда бы не смогла быть светлой и пушистой. Это просто не моя сущность, и в конце года я была вполне довольна этим, и счастлива в светлых оттенках черноты.
Забегая вперед несколько месяцев, скажу что летом мы с Джонатаном снова посетили Уэнди и Дейвена. И в самом конце визита мы забежали перехватить поздний обед или ранний ужин до того, как отправиться в аэропорт. Мы сидели в U-образной кабинке в ресторане, где мы и раньше с ними бывали. Он был очень милый и уютный.
Подошел официант, чтобы принять заказы. У него наготове был маленький блокнот и ручка. Он спросил, что из напитков мы бы предпочли. Если я правильно помню, мы с Джонатаном первые сделали заказ, а затем настала очередь Дейвена; Уэнди была по другую сторону от него. Дейвен не отрывался от меню и только потом поднял глаза. Клянусь, он только посмотрел и показал официанту свое лицо, не более того. Официант превратился из разумного, компетентного человека в заикающегося идиота.
Я не упоминала, что Дейвен ростом шесть футов три дюйма, с длинными, густыми волосами до пояса? Они каштановые, но это такой каштановый, который имеет золотистые искорки по всей длинне. У него также огромные карие глаза, в которых смешивается коричневый, серый, и немного зеленого одновременно, в разных пропорциях, в зависимости от его настроения. Он носит вандайковскую бородку, которую он отрастил, чтобы встречаться с женщинами своего возраста, поскольку он выглядит слишком молодо, а также чтобы к нему перестали приставать некоторые мужчины, поскольку он интересуется женщинами. Все это означает, что Дейвен очень, очень хорошенький. Прибавте его жену Уэнди, шесть футов, блондинка, с большими, добрыми голубыми глазами, и достаточным количеством изгибов, чтобы заставить мужчин рыдать, а лесбиянок молить. Если вы в себе не уверены, не следует даже стоять рядом с этими двумя.
Я умом понимала, что они были очень красивы, и я знал, что Дейвен имел черный пояс по флирту, но до того момента я не понимала того влияния, которое он производил одним взглядом. Но как только Дейвен увидел реакцию официанта, он улыбнулся. И официант просто развалился на части. Я чуть не пожалела его, беднягу — но только чуть.
Официант сказал:
— Э-э-э, ах, чт… что я. .
В полном отчаянии он промямлил:
— Напитки, я могу принести вам напитки.
Мы вчетвером кивнули в унисон, и сказали:
— Да, принести нам напитки.
Официант убежал. Дейвен повернулся к Венди и, практически подпрыгивая на сидении и хлопая в ладоши, взволнованно спросил:
— Можно я поиграю с ним? Пожалуйста?
— Нет, — сказала Уэнди.
— Почему нет? — надулся Дейвен.
Я не уверена, что могу объяснить вам, как высокий плечистый мужчина может прыгать на сидении дивана, и дуться, и это ему подходит — но он это делал, и у него получалось.
— Потому что мы либо можем получить хороший сервис, либо вообще не получим еды, сказала Уэнди.
Официант вернулся с водой для всех нас, и это было здорово, поскольку все мы хотели воды. Затем он захотел принять наш заказ. Но он все время глядел на Дейвена, словно нас не существовало. Дейвен просто смотрел на него с блаженной улыбкой на лице.
Я не помню, почему официант постоянно возвращался к нашему столу. Все, что я знаю, — это то, что нам не приходилось просить пополнить наши стаканы, они просто пополнялись волшебным образом. Хлеб не заканчивался. Официант все время подходил, хотя и не смотрел ни на кого, кроме Дейвена.
Послесловие автора. Часть 2, заключительная
Теперь у меня нет проблем с тем, что оба моих друга так красивы. Я нахожу удовольствие в том, что
