- Нет, — рявкнули мы в унисон.
- Пожалуйста, не делайте этого, — попросил Мика, — потому что обслуживание идет из рук вон плохо, а Аните нужно возвращаться на работу.
Естественно, я почувствовала себя обязанной спросить:
- А вы хотите пофлиртовать с официантом?
- Раньше я бы так и сделал, — ответил Натаниэль, — но я знаю, что вас это смущает.
- Потому я спросил за него, — добавил Джейсон.
Я поглядела на Мику и мне показалось, что был момент взаимопонимания, но как женщина, я не очень доверяла бессловесным коммуникациям. Я должна была что-то сказать.
- Мы что, мешаем Натаниэлю наслаждаться некоторыми вещами?
- Нет, — поспешил ответить Натаниэль, — я бы никогда не обменял возможность флирта с незнакомцами на возможность жить с вами, ребята. Когда я мог заигрывать с кем угодно, я не был счастлив; а сейчас я счастлив.
Я осторожно поцеловала его, потому что у меня была слишком яркая помада. На его губах осталось немного красного. Джейсон фыркнул.
- Сюда идет официант, если хочешь поиграть с ним, то не кидайся на Натаниэля при нем.
Я не спорила с Джейсоном, потому что если кто и знал все правила поддразнивания, то именно он. Когда официант добрался до нас, мы уже мирно сидели и ждали. Удивительно, но он правильно запомнил наши напитки, так что у нас все еще был шанс получить здесь хорошее обслуживание.
И опять он принимал заказы, глядя только на Натаниэля, словно за столиком больше никого и не было. То есть, он говорил с нами, записывал то, что мы называли, но ни разу не взглянул. Натаниэль же ничего не делал, просто смотрел на него с улыбкой. Я не сразу догадалась, что это тоже заигрывание. Просто показать человеку, что ты «видишь» его, наверное, является наиболее важной частью флирта. Натаниэль научил меня тому, что флирт не всегда вертится вокруг секса. Мы заигрываем с друзьями, родственниками, даже с потенциальными работодателями, когда хотим понравиться, или показать, что они нам небезразличны, или что мы внимаем каждому их слову. Я поняла: сама я не очень хорошо показываю людям, что они мне нравятся, делая исключение только для тех, с кем хотела бы встречаться. Да, научиться флиртовать в более широком смысле этого слова могло бы сделать меня более приятным человеком, однако тогда мне было бы сложно время от времени делаться менее приятным.
От моих размышлений меня оторвала подозрительная тишина за столиком, и я поняла, что все смотрят на меня, даже околдованный официант обратил на меня внимание. Я сморгнула.
- Извините, что вы сказали?
- Что ты будешь заказывать? — повторил Мика.
Я не имела ни малейшего понятия.
- Извините, я не знаю, чего хочу.
Официант взглянул на Натаниэля, затем снова на меня, и сказал:
- Я дам вам еще пару минут.
Я одобрительно улыбнулась ему. Он тоже улыбнулся, ослепительной улыбкой, осветившей его лицо. Я решила, это потому, что я сидела возле Натаниэля, и он мог поделить улыбку между нами, но все равно улыбнулась в ответ. Официант был смугл, его черные волосы были завязаны в хвостик, и одна прядка ускользнула из прически и обрамляла треугольное лицо. В темных глазах читалось желание привлечь внимание Натаниэля. Он был довольно мил, и в этом состояла главная проблема такого флирта. Я не знала, как сделать так, чтобы показать человеку, что ты его видишь — и не всматриваться. Я не могла притворятся. Я или замечала их, или нет. На смуглом лице сверкнули белоснежные зубы, и он оставил меня с моим меню.
- Я рад, что мы не поспорили на деньги, — протянул Джексон. — Я бы точно продул это пари.
Натаниэль посмотрел на него.
- Ты же решил, что он гей.
- Потому что он так реагирует на тебя.
Я изучала меню, пытаясь запомнить названия блюд. Какой-нибудь салат? Или сэндвич с копченой свининой? Эти блюда нельзя испортить.
- Но он улыбался вам обоим. Ставлю на то, что он бисексуал.
- Так, я выбрала — сэндвич со свининой. Мне нужно обратно на работу, значит наедаться нельзя. А официант не улыбался мне, просто он заметил, что смотреть на меня — единственный способ не выпускать и Натаниэля из поля зрения.
- Ты заставила его увидеть тебя, когда подняла голову и улыбнулась, — заметил Натаниэль.
- Я не специально, — отмахнулась я.
- Мы все начали перенимать шарм Натаниэля, — сказал Мика.
Я уставилась на него круглыми глазами.
- И ты тоже?
Он кивнул, улыбаясь и опуская глаза, словно немного смущаясь этому признанию.
- Я заметил, что немного шарма помогает в политике, ведь ты хочешь нравиться людям. Ну а эти двое нравятся всем без исключения, с ними нельзя соревноваться в этом виде спорта, — в его голосе слышалось раздирающее его противоречие, словно он был и недоволен, и позабавлен своим выводом, но в конце он опять улыбнулся.
Джейсон прищурил на него свои голубые глаза.
- Ах, это так мило, ты берешь у нас уроки любви-и-и…
Мика бросил на него сердитый взгляд, и я вдруг узнала свою реакцию. Неужели все пары перенимают повадки друг друга? Я знала, что позаимствовала некоторые манеры Жан-Клода, но я ведь была его человеком-слугой, что означало, что его личностные и сверхъестественные способности передались мне, буквально заразив меня. Я была Нимир-Ра Мики, королевой леопардов, а Натаниэль — зверем моего зова, так что может это тоже чистая метафизика. Я знала, что вначале меня влекла к Мике вампирская сила — моя, а не Жан-Клода. Сила вампиров Бель Морт — это сексуальное влечение и любовь, с единственным ограничением: контролируешь других настолько, насколько контролируешь себя. Для меня это реально становилось обоюдоострым мечом, так что с Натаниелем и Микой я оказалась не готова уступить даже пядь. К тому времени, как я сделала Джейсона волком своего зова, у меня было больше самоконтроля, и мы до сих пор оставались друзьями. Несмотря на то, что он оказался привязанным ко мне во время кризиса, случайно, потому что я тянулась за метафизической помощью, и он оказался ближе всех, я не заставила нас полюбить друг друга. Я чувствовала облегчение, и надеялась, что и он тоже.
- Ты что, действительно не понимаешь, что он флиртовал с нами обоими? — спросил Натаниэль.
Я посмотрела на него.
- Он мог улыбаться в моем направлении, но это ничего не означает. Просто мне кажется, он заметил, что пялиться на тебя, и смутился.
Натаниэль беспомощно взглянул на Мику.
- Ты же все видел. Что думаешь?
- Кажется она не видит себя так, как ее видим мы, — ответил тот, нежно целуя мою руку.
Я попыталась выдернуть ее.
- Я вижу себя утром в зеркале, и поверьте, когда я выбираюсь из постели, это тот еще видок.
- Мы что, так и не смогли доказать тебе, что думаем, ты замечательно выглядишь по утрам? — он сильнее стиснул мою руку.
Я грозно нахмурилась, но оставила попытки вырвать свою руку.
- Мне все детство говорили, что я некрасива, а вы, ребята, любите меня из-за моих вампирских способностей. Вы просто не можете противостоять им.
Рука Натаниэля обхватила меня, а Мика наклонился поцеловать меня.
- Ты просто красавица, Анита, я клянусь, это чистая правда, — прошептал он.
Я напряглась в их руках, почти близкая к панике: почему? Моя мачеха была высокой, нордического типа, светловолосой и голубоглазой, как и ее дочь от первого брака, и сын, который родился в браке с моим отцом. Я любила своего брата Джоша, но на семейных фотографиях я всегда выглядела как часть темного
