— Надо же, Ньюмэн, ты нашел собак натренированных выслеживать оборотней?
Ньюмэн сильнее нахмурился. — Они просто должны идти по следу, — сказал он.
— Большинство собак, не могут выслеживать оборотней, — сказала я.
Он еще сильнее нахмурился, от чего стал выглядеть еще моложе, как серьезный пятилетка, которому посчастливилось возвыситься надо мной.
— Почему нет?
— Они их боятся, — ответила я.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он.
Эдуард улыбнулся, и это была добрая улыбка, совсем не снисходительная, просто веселая и обнадеживающая. — Собаки чуют запах оборотня, особенно когда он в звериной или полузвериной форме, и они боятся их.
Я пояснила: — Собаки могут быть среди людей, которые способны менять форму, но когда происходит перекидывание, что-то начинает сводить собак с ума, пока их на это не натаскают.
— Какая охотничьим собакам разница? Они идут на любой запах.
Я посмотрела на Эдуарда, но тот просто продолжал улыбаться Ньюмэну. — Собаки струсят. Они просто их очень бояться вот и все.
— Но почему? — спросил он.
— Тебе когда-нибудь доводилось лицезреть оборотный в получеловеческой или звериной форме? — спросил он.
— Я видел на фотографиях и фильмах.
Я вздохнула и спросила, — Они даже не потрудились вывести оборотня, чтобы он перекинулся перед вашим классом?
— Это слишком опасно, — ответил он.
— Ладно, и почему же это слишком опасно? — спросила я, и теперь у нас был полный зрительный контакт. Его не волновало, что я маленькая или, что я женщина, он просто хотел понять.
— Потому что, когда они перекидываются, им нужно есть живую плоть. Они убьют любого, находящегося рядом.
Я помотала головой. — Не верно, ничего даже и близкого к правде для большинства оборотней.
— Так утверждают книги и инструкции.
— Это правдиво только в отношении недавно заразившихся оборотней. Они просыпаются дикими зверями и совершенно не осознают себя людьми в свое первое полнолуние, но потом все в основном возвращаются в сознание. Просто так случается, что раз в месяц они покрываются мехом, но они становятся теми же людьми, какими и были.
Хмурясь, он покачал головой, и серьезно сказал, — Этого в фильмах не было.
— Спорю, что это были новички ликантропы, перекидывающиеся первый раз. Они могут быть только животными.
— Ты говоришь мне, что они не являются такими, какими я видел их на занятиях, что они больше люди, чем монстры?
— Ньюмэн, я живу с двумя оборотнями. Думаешь, я смогла бы сделать это, если бы они пытались убить меня всякий раз, как меняют форму?
Он нахмурился еще сильнее, — Так слухи правдивы?
— Некоторые слухи правдивы, некоторые — нет, но этот — правда. Поверь мне, мужчины, которых я люблю, никогда не пытались причинить мне вред, в любой форме.
— Получается, что прошлой ночью оборотень был личностью в меховом костюмчике, — подытожил он.
Я покачала головой. — Я этого не говорила.
— Ты говоришь, с одной стороны, они просто мохнатые люди, а с другой стороны, собаки так их боятся, что не станут выслеживать. У тебя не может быть два мнения, Маршал Блейк, либо они монстры, либо — люди.
— Скажи это СПУ-убийце,[5] — сказала я, — он был церковным прихожанином, растил двоих детишек, был женат и десятилетиями сопротивлялся тяге к убийству. Он был личностью, но и монстром тоже.
— Но собаки берут след серийных убийц, — сказал Ньюмэн.
Эдуард предпринял попытку. — Ньюмэн, это хорошая идея, он, если он будет, хоть в частично измененной форме, и по всей вероятности — так оно и будет, как тогда, нанося увечья Маршалу Карлтону — тогда собаки будут слишком напуганы, чтобы преследовать его. Ты спрашивал про собак натренированных на преследование оборотней?
— Я искал лучшую местную собаку.
Я пожала плечами, — Не имеет значения, шанс найти собаку, натасканную на оборотня почти равен нулю. Это серьезная специальная подготовка.
— Почему? — спросил Ньюмэн.
Я уже устала от этого его «почему», — Потому что, Ньюмэн, оборотням, даже милым горожанам не нравится идея тренировки собак, чтобы те могли выследить их, поэтому люди убивают их, как только увидят.
Ньюмэн моргнул, — Я не понимаю.
Как же я устала от этого и от него, — Я знаю, что не понимаешь.
— Тогда объясни мне.
— Не думаю, что смогу. Некоторые вещи можно усвоить только на практике.
— Я быстро учусь, — сказал он, и это прозвучало слегка вызывающе.
— Надеюсь, Ньюмэн, очень надеюсь.
— А это что значит?
«Замечательно, я старалась подобающе себя вести, но он все еще нервничает рядом со мной».
— Это значит, что прошлой ночью мне пришлось наблюдать, как оборотень пытает и режет Маршала Карлтон. Он использовал ее как человеческий щит, так что я не могла его застрелить, а потом он стал двигаться с такой скоростью, какой я никогда не видела у оборотня. Все что мне оставалось делать, так это зажимать тканью раны Карлтон и пытаться не дать ей истечь кровью до смерти и молиться, передвигая ее, чтобы не открылись ее раны, а так же, чтобы у нее не был поврежден позвоночник, чтобы она не осталась калекой на всю свою жизнь. Слава Богу, он не был поврежден, но той ночью я этого не знала, и никакой чертовски здоровый позвоночник не поможет тебе, если ты истечешь кровью до смерти.
Я смотрела прямо в лицо Ньюмэну, когда закончила, и хотя я доставала ему лишь до середины груди, он вздрогнул и попятился от меня.
Я просто повернулась и пошла прочь. Мой гнев просачивался по мне и через меня. Внутри заворочались звери в своих потайных местах, и я вдруг почувствовала легкое касание когтей по своим кишкам. Из-за этого я запнулась, пока шла.
— Ты в порядке? — окликнул меня Эдуард,
— Конечно, ага, замечательно. Я продолжала идти, но мне нужно было покормить ardeur. И вероятно покормить его нужно, прежде чем мы отправимся выслеживать оборотня, но так как собаки все равно не возьмут след, у меня было время. Также у меня была идея. Я нанесу визит местным вертиграм и посмотрю, смогут ли они рассказать мне что-нибудь, что не смогли рассказать другим маршалам. Скорее всего — смогут, один из них точно расскажет. Алекс был сыном королевы местного клана, моим любовником и красным тигром моего зова. Я сказала другим маршалам, что попробую добыть информацию, и я так и сделаю, но это был звонок с предложением заняться сексом. Сексом, который удержит моих зверей от растерзания моего тела.
Глава 11
