Рис пожал плечами:
– Я это предложил, я и буду первым подопытным кроликом, если никто не против.
Он шагнул вперед, но вмешался Холод:
– Я против.
Рис в нерешительности посмотрел на меня, потом на Дойла и опять пожал плечами:
– Тогда прошу. Все равно нам надо будет испытать кольцо на нескольких добровольцах – для контроля.
– Согласен, – сказал Холод. – Но сперва я.
Спорить никто не стал, хотя по лицу Галена ясно было видно, что поспорить он хотел бы. И все же не стал, и я отметила, как повзрослел Гален: он вел себя разумней Холода.
Холод подошел ко мне и вперился взглядом в кольцо у меня на пальце. Потом протянул ко мне руку, и я подняла свою ему навстречу. Его ладонь накрыла мою, пальцы скользнули по кольцу.
Словно огромная невидимая рука погладила меня спереди – будто на мне ничего не было надето, только магия ласкала голую кожу. Холод рухнул на колени, глаза распахнулись и губы полуоткрылись – то ли от желания, то ли от его внезапности. Он крепче сжал мне руку, сильнее надавив на кольцо, и магия откликнулась второй волной желания, сильнее первой. Она прокатилась по мне сверху донизу, заставила выгнуться на сиденье, вырвала крик у меня из губ. Все тело свело, и рука дернулась в руке Холода, разорвав его контакт с кольцом.
Холод почти свалился на пол, едва уместившись плечами в пространстве между сиденьями. Он дышал с трудом, и мое состояние было немногим лучше.
– У Мерри только что был оргазм, – сказал Рис. – Небольшой, но настоящий. А у тебя, Холод?
Страж качнул головой, словно не в силах был говорить. Потом все же выдохнул:
– Почти.
– Магия кольца и раньше помрачала рассудок, – отметил Дойл, – но все же не настолько.
– Так дело в Холоде? – Тон у Галена был спокойный, но тревога все равно чувствовалась.
Рис усмехнулся, перелез через ряд сидений и вклинился между сиденьем и моими ногами.
– Кажется, Холоду самому на ноги не встать.
– Помогите ему подняться, – велел Дойл.
Никка шагнул вперед, но крылья так ему мешали, что он вернулся на место. Гален помог Холоду сесть в кресло. Проход освободился, и Рис встал рядом со мной на одно колено.
– Чтобы падать было пониже, – ухмыльнулся он.
– Да тебе всегда не слишком высоко, – прокомментировал Гален.
Рис скорчил ему рожу, но на подначку не клюнул.
– Тебе просто завидно, что следующий – я.
Гален попытался придумать остроту, но потом просто шагнул прочь со словами:
– Факт, завидно.
Рис тронул меня за плечо, отвлекая от созерцания мрачного лица Галена.
– Предпочитаю, чтобы девушка во время секса хотя бы смотрела на меня.
Я выразительно на него поглядела:
– Ты ж знаешь, Рис, мужчина в сексе получает ровно столько внимания, сколько заслуживает его искусность.
– Ах! – воскликнул он, хватаясь за сердце. – Убила напрочь.
Но единственный трехцветный глаз у него светился не только смехом.
– Был бы я уверен, что не рискую зубами, я бы тебе руку поцеловал, а не погладил.
Я невольно расхохоталась, и тут его рука накрыла мою лежащую на колене ладонь. Смех оборвался вместе с дыханием, и на один выпавший из времени миг не осталось ничего, кроме потока ощущений – словно одна чувственная вспышка рождала другую, и еще одну, и еще... Пока кто-то не крикнул: 'Дыши же, Мерри!', я не понимала, что я не дышу.
Дыхание вернулось с болезненным всхлипом, и глаза распахнулись. Только тогда я поняла, что успела их закрыть.
Рис практически свалился на сиденье напротив меня, на лице блуждала пьяная улыбка.
– А-ах, это было круто.
– Дело не в Холоде, – заключил Никка.
– Верно. – Дойл этому не слишком обрадовался, и я не очень понимала почему. – Гален, попробуй ты.
Кто-то попытался возражать, но Дойл не стал слушать:
– Нам надо знать, может, это реакция на тех, кто обрел божественность. А может, кольцо на всех так реагирует. Если на всех, Мерри нельзя будет дотрагиваться кольцом до стражей в аэропорту Сент-Луиса
