– Я не против надеть кольцо, – сказала я. – Но у нас с собой чаша, и я боюсь, что в ее присутствии магия кольца усилится, как всякая другая.
Стражи переглянулись, и по лицам было ясно, что такая мысль им в головы не приходила.
– Черт, – сказал Рис. – И правда проблема.
Холод стал очень серьезен:
– Может, проблема, а может, решение. Когда-то кольцо обладало огромной силой, а не просто выбирало королеве способных к зачатию партнеров.
– Очень интересно, – заметила я. – То и дело слышу, что кольцо – одна из великих реликвий, но никто, даже отец, не говорил, на что же оно было способно.
Я посмотрела на одного стража, потом на другого, а они опять переглянулись. Явно никто из них не хотел пускаться в объяснения.
– Ну? – намекнула я.
Они дружно вздохнули. Рис поудобнее сел на пятки, но футляр открывать не спешил.
– Когда-то кольцо делало Андаис неотразимой для любого мужчины, которого оно признавало.
– Судя по вашим физиономиям, это не самое худшее. А еще что?
Они опять обменялись взглядами.
– Ну, давайте бросайте второй сапог.
– Второй сапог? – не понял Холод.
– Она хочет сказать, говорите начистоту, – перевел Рис, один из считанных стражей, кто не сидел в холмах безвылазно. У Риса был свой дом за пределами страны фейри. Дом с электричеством, с телевизором, со всем, что нужно. Наверное, из всех сидхе только он знал, кто такие Хэмфри Богарт или Мадонна.
– Помнишь, во всех фильмах про Золушку есть момент, когда она появляется в дверях и принц застывает на месте? – спросил меня Рис.
– Помню.
– А потом он идет к Золушке, словно ему ничего больше не остается?
Я кивнула:
– Да.
– Вот настолько неотразимой.
– То есть, если кольцо реагировало на мужчину, он становился кем-то вроде очумелого подростка?
– Не совсем, – вздохнул Рис.
– Не только мужчина, – пояснил Холод.
Я непонимающе на них глядела:
– То есть?
Шалфей пробрался к нам по проходу. Он был одет в брюки Китто и футболку, ради крыльев продранную на спине. В талии он был потоньше Китто, так что ремень ему пришлось туго затянуть. На ноги он надел кроссовки Китто и тоже зашнуровал их как можно туже, потому что нога у него была узкая, уже, чем у гоблина. Еще он набросил на плечи плед, потому что куртку тоже пришлось бы порвать на спине, и теплее от нее не стало бы. Ему нужен был теплый шерстяной плащ особого покроя, давно придуманного в холмах специально для крылатых фейри человеческого роста. Никка тоже замерзнет, когда мы приземлимся. Но мы предупредили встречающих, и плащи они привезут прямо в аэропорт. А пока Шалфей кутался в плед, словно уже замерз. Одежды на его новый размер у него не было.
– Они все пытаются деликатно дать тебе понять, принцесса, что когда-то кольцо подбирало пары.
Я хмуро на него глянула.
– Ох, снова молодость... – Он так вздохнул, словно ничего хорошего в возвращении молодости не было. – Кольцо могло выбрать плодовитую пару хоть через всю комнату, не обязательно было к нему прикасаться. Мужчина и женщина безумно влюблялись друг в друга и жили потом долго и счастливо.
– Как-то мне трудно привязать это 'долго и счастливо' к королеве Андаис.
– Она кольцо ценила как оружие или как хороший инструмент. Она объявляла бал, рассылала приглашения всем подходящим сидхе, а нас, малых фейри, звали прислуживать за столом или развлекать гостей. А потом королева вставала у входа в зал и каждой входящей дамы касалась кольцом – и почти всякий раз к этой даме спешил кто-то из мужчин. Двое избранных влюблялись друг в друга без памяти, в ближайшие месяцы зачинали ребенка, женились и были счастливы вовеки. Да, когда-то кольцо подбирало не просто плодовитую пару. Оно делало пару неразлучной. Так мы его и звали – Неразлучное кольцо. Откуда, думаешь, смертные взяли сказку о неразлучных влюбленных?
Я удивленно дернула бровями:
– Как-то я об этом не думала. Я точно знаю, что сказки чаще всего – просто болтовня.
– Но некоторые детали... – Он вытащил руку из-под пледа и помахал желтым пальцем у меня перед носом: – Существенные подробности... Они взяты из нашей истории. Из правдивых рассказов.
Шалфей помрачнел.
– Не все мы родом из Ирландии, Шотландии или вообще с Британских островов. Среди нас есть беглецы чуть ли не со всей Европы.
