вскочил и сказал: Ты как хочешь, а я не могу уехать и с этим пароходом!
Эдеварт удержал его: Мы сейчас же вместе поднимемся на борт!
Отпусти меня! — потребовал Август. Сейчас самое удобное время, Магнус экспедирует пароход, и она дома одна...
Когда Эдеварт наконец понял, в чём дело, то без лишних слов потащил товарища за собой и не отпустил его, пока они не оказались на борту.
Он спросил: Ты забрал своё кольцо?
Август: Кольцо? Зачем оно мне? Я буду рад, если она возьмёт его с собой в могилу. Нет, я ничего не получил от неё, ни раньше, ни теперь, ничего, она не захотела.
А ты и раньше пытался?
Ещё бы не пытался! — ответил Август. Но я подумал, что теперь я уезжаю... и если приду к ней в эту ночь... Неожиданно он рассердился: Какого чёрта, ты держишь меня за руку? Что я тебе сделал? Говоришь, сам просил тебя? Но я не это имел в виду. Ты никогда никого не любил и не знаешь, каково это...
VIII
Снова в Поллене.
Большие изменения произошли за эти две недели.
Ещё на борту парохода Эдеварт удивился, увидав своё имя на одном из ящиков, стоявших на нижней палубе; он огляделся и обнаружил ещё несколько ящиков со своим именем — ящики, тюки, бочки, видимо, это были новые товары. Вот чудеса; Эдеварт позвал друга, чтобы узнать, что он думает по этому поводу, и Август тут же сказал: Это от неё! — От кого? — От той женщины, что уехала. Ведь это товары из Тронхейма! Эдеварт пошарил в кармане, но длинный список, составленный Поулине, всё ещё был у него, и Лувисе Магрете ничего не знала о нём... да и на какие деньги купила бы она эти товары! Чёрт его знает, что за загадки!
Когда им выписывали билеты, штурман, услыхав имя Эдеварта, воскликнул: Так это вы! А мы на ваше имя везём большой груз. Эдеварт хотел ответить, что он знать не знает никакого груза, но вмешался Август: Этот человек привык возвращаться с целой лавкой!
На пароходе к ним отнеслись благожелательно и с большим уважением; и хотя места у них были палубные, все сочли это капризом богатого купца.
На месте загадка разрешилась; Йоаким с Теодором встречали пароход на карбасе Каролуса, чтобы на нём отвезти товар в Поллен. Всё оказалось проще простого — Йоаким вернулся из Кве-фьорда с большими деньгами, вырученными за сельдь, и спас лавку.
Август, тот сразу всё понял, но не удивился и не рухнул от благодарности на колени. Когда экспедитор предположил, что товару здесь не меньше чем на десять тысяч, Август сказал: Да, торговля в Поллене идёт бойко. Экспедитор: Выходит, Габриэльсен опять разорился? Да, ответил Август, иначе и быть не могло!
Эдеварт не осмеливался принять участие в этом разговоре, он чувствовал себя униженным и не мог этого скрыть. Август старался подбодрить его: в прошлый раз они вернулись в Поллен богачами и сразу прославились на всю округу, не могут же они теперь вернуться нищими. Мы что-нибудь придумаем, ты не тревожься! — сказал он.
Йоаким был несколько смущён этой встречей. Нас попросили забрать твои ящики, сказал он Эдеварту. Поулине всё неймётся!
Август, добродушно посмеиваясь, спросил как ни в чём не бывало: А как ты узнал, что мы с товаром приедем именно на этом пароходе?
Неужели ты думаешь, что Поулине не дали знать об этом телеграммой? — ответил Йоаким.
Эдеварта здесь будто и не было.
Домой они вернулись вместе с карбасом. По пути Йоаким рассказал, что уфутенец, старый шкипер, покинул Поллен со своей шхуной, не рассчитавшись с людьми, он обещал, что пришлёт деньги с юга. Все, кто работал на скалах, остались с носом и без единого шиллинга в кармане после тяжёлой летней работы.
И не заработай мы на сельди в Кве-фьорде, подал голос Теодор, Поллену пришёл бы конец! Теодора просто распирало от гордости, он получил на сельди хорошие деньги и не скрывал этого, справил себе высокие сапоги с красными отворотами и страшно важничал. Однако Август смотрел на него, как на пустое место.
Неприятное чувство, вызванное тем, что Йоакиму пришлось потратить свои деньги на лавку вместо того, чтобы построить новый хлев, мало-помалу улеглось; Эдеварт подарил Поулине кольцо с жемчугом, чтобы показать, что он вернулся не с пустыми руками... и, Бог знает, не случится ли вскорости чего-нибудь такого, что позволит ему снова расправить плечи! Йоаким, как ни в чём не бывало, нанял лошадь и принялся перевозить товары из лодочного сарая; он вскрывал ящики, вспарывал тюки и закатывал бочки в подвал, при этом шутил со старшим братом и просил хозяина накинуть ему за усердие. Поулине раскладывала товары по полкам и ящикам и ходила вдоль прилавка как королева.
Много вы, однако, всего закупили, заметил Эдеварт.
Это всё Йоаким, оправдывалась Поулине.
А что прикажешь делать! — воскликнул Йоаким. Она же мне покою не давала!
Я не давала тебе покою?
А то нет, она улеглась здесь на полу и орала во весь голос!
Врунишка! — засмеялась Поулине.
Не упустила повода покричать, невозмутимо продолжал Йоаким.
Только шутки и хорошее настроение, никаких недовольных лиц; покончив с товаром, Йоаким вернулся на своё поле. Он помнил уроки, усвоенные в детстве, и, уходя, сказал: Кто идёт на поле своё, а кто на торговлю свою... но я бы с вами не поменялся!
Нет, Йоаким был далеко не обездоленный человек. Его сеновал был набит до самой крыши, он не воткнул бы туда больше ни охапки, и строить он в нынешнем году ничего не собирался, нет-нет. Но он объединил свои усилия с ещё менее обездоленным человеком по имени Ездра, у которого был и сеновал для сена, и место для новой, уже купленной Йоакимом коровы. Нет, всё устроилось самым наилучшим образом.
Ну, а Август? Сидел в уголке мрачный, убитый горем и помалкивал? Отнюдь нет. После двух лет отсутствия Поллен опять казался ему новым, он бродил по селению, распираемый жаждой деятельности, и появлялся там, где требовалась его помощь; сначала он какое-то время помогал Йоакиму, но, узнав, что Каролус ещё не заготовил сена, перешёл к нему, взял косу и два дня косил, как одержимый. Этот Август и раньше был странной личностью, таким он и остался, работящим и гораздым на выдумку, фантазёром, всегда готовым приврать, доброжелательным, способным оказать помощь даже себе во вред, но, случись ему попасть в трудное положение, его бессовестность не знала предела. На этот раз он приехал уже не высоких сапогах с широкими отворотами, одежда на нём была сильно потрепана и его матросский мешок почти пуст — что, интересно, это означало? Август объяснил, что свои сундуки он оставил на юге и взял с собой лишь самое необходимое.
Он отправился к Ездре и оглядел его хозяйство. Ведь это благодаря совету Августа и его указаниям, как нужно строиться и возделывать землю на осушенном болоте, Новый Двор Ездры превратился в богатую усадьбу и со временем обещал стать достопримечательностью всего Поллена. Не диво, что Август был принят там с почестями и уважением.
А вы тут неплохо обустроились! — с одобрением сказал он, глядя по сторонам. Я и сам не успел бы сделать больше за столь короткое время. И ты здесь, Осия, что тебе здесь понадобилось? — спросил он, словно удивившись.
Ездра подхватил шутку: Понадобилось мешать мне, а что же ещё!
Я слышал, вы поженились?
Поженились, и думаешь, мне стало спокойнее жить после этого?
