Адриано ласково улыбался.
– Слушайте, а что вы вообще тут делаете? – недоуменно спросил я.
– Я представитель кондоминиума, – с гордостью сказал Адриано. Утром я подметаю пол и чищу ковры. Потом слежу за порядком. До семи.
– А если что-то случится после семи.
– А что может случиться? – удивленно спросил Адриано. – У меня есть видеокамеры, они все пишут. Кроме того, у меня есть один знакомый, если что-то нужно вечером, он сделает евро за пятьдесят. Но ночью меньше чем за сто не приедет. Могу дать телефон – это бесплатно.
Я отставил чашку. Позолота на креслах, картинных рамах и тяжелых медных ручках как-то поблекла.
– Вас что-то тревожит? – участливо спросил Адриано. – Вы стали хмурым.
– Я пытаюсь понять, за что я плачу дополнительно к квартплате сто пятьдесят евро. За этих русалок?
Я кивнул в сторону очередной картины в тяжелой раме, на которой бесновалась какая-то старинная группа мужчин и женщин. На картине все выпивали за уставленным яствами столом и злорадно смотрели на меня. Судя по радостной вакханалии, с ее участников пятьдесят евро за прокладку не требовали.
– Холл должен быть красивым, так решил кондоминиум, – пожал плечами Адриано. – Приходите сюда почаще, и я буду угощать вас кофе. Кстати, с вас три пятьдесят. Кофе, вообще-то, два евро. Но без кофеина на евро дороже. Плюс пятьдесят центов мои услуги.
Он посмотрел на мое почерневшее лицо.
– К кофе полагается жвачка, – миролюбиво добавил Адриано. – Берите, это бесплатно.
– Спасибо за угощение, сейчас принесу деньги, – сухо сказал я, взял жвачку и поплелся к лифту.
Лифт, как обычно, поражал чистотой и приятным запахом дорогого дезодоранта, который распылялся автоматически. Но я уже ненавидел этот дезодорант.
Я жаждал мщения.
Мщение придумать было несложно – достаточно было вспомнить опыт любимой Родины.
Я быстро распаковал жвачку, мгновенно прожевал ее, скатал шарик и с лицом Диавола, под тихое гудение лифта, стал тщательно расплющивать и раскатывать липкую массу под изящным медным поручнем.
К моему шестому этажу работа была закончена.
Завтра наш Адриано, под песни своего звездного тезки, будет отскабливать мой горячий привет из России.
Дверь лифта бесшумно раскрылась, и я двинулся к выходу.
– Браво, синьор Маттео! – загремел голос Адриано откуда-то с потолка лифта. – Я наблюдал за вашей работой, камера наблюдения слева. Не забудьте теперь все это отодрать. Ведро и скребок рядом с инструментами в гараже. Аренда – полтора евро в час. Тряпка – бесплатно!..
Цена и Сила
В нашей квартире, когда мы только в нее вселились, не было мебели, зато она сияла белыми стенами, полированным полом, а на огромном балконе можно было играть в футбол.
Огромный балкон – это была мечта моей жены.
Вообще в вопросе аренды квартир и создания непошлого уюта за небольшие деньги она вне конкуренции. Ее главный тезис «перед носом должно быть пространство» – непобедим.
Однажды мы ехали по Подмосковью, и она, неожиданно ткнув пальцем вдаль, произнесла: «Олигархи посрамлены!..» Мне стало интересно, я – во-первых, не знал, что олигархи уже посрамлены, а во-вторых, не подозревал, что это с ними сделали именно в Подмосковье.
Посмотрев в указанном направлении, я увидел удивительную картину: вдали стоял коттеджный поселок.
Огромные дома, с рюшками, колоннами и балюстрадами, поражали размахом и затратами. Гениальность тезиса «жизнь удалась» портил лишь один нюанс: все олигархические строения стояли плечом друг к другу. Из твоего окна можно было видеть, как сосед подсчитывает свои миллионы или заказывает конкурента.
Это строилось в 90-е, когда денег было много, а нагло распродавать землю еще не решались. Поэтому цитадели строились почти на тех же шести сотках.
Кроме того, тогда им казалось, что они будут дружить вечно и ходить друг к другу на чай с вареньем. О перестрелках как-то не думалось.
Но жизнь внесла свои коррективы: владельцы коттеджей давно живут на своих гектарах в Испании, где могут разгуляться их лошадки и гончие, а на их первых подмосковных строительных опытах, которые были отданы брошенным женам, чтобы отцепились, давно и безнадежно висят таблички «Продается».
Моя жена права: главное – пространство. Вот почему в аренду была взята именно эта квартира.
Дом стоял на холме, далее резко шла низина, и до следующего холма было метров 200–300 – вполне достаточно, чтобы утром перед носом висел туман, и можно было, попивая кофе, мечтательно заверять друг друга, что мы тут одни.
Осталось обставить квартиру нехитрой мебелью.
Мой вариант сходить в местную «Икею» был поддержан лишь частично. Жена пояснила, что покупать в «Икее» нужно то, что гость не видит, когда заходит в твою квартиру. Это могут быть какие-то детали или мебельные мелочи, но они должны быть рассованы по углам и растворяться во всем остальном. На мой вопрос почему, жена пояснила, что мы должны быть милосердны к гостям. Гость не должен сойти с ума, войдя в квартиру на другом конце города и увидев ту же мебель, что стоит у него дома. Поэтому, добавила жена, несмотря на мой вечный тезис об экономии, нам придется для большой комнаты и для детских купить что-то индивидуальное.
– Диван в центре комнаты должен быть широким и удобным, – сверля меня взглядом, добавила жена. – Помни, что на нем в основном сидишь ты и крутишь свой телевизор.
Она права. Диван в большой комнате действительно должен быть, как говорится, с излишеством. Когда ты смотришь фильм, а рядом сидит жена с бокалом, Катя с боевым комплектом кукол и Саша с полностью разложенной железной дорогой, то ты понимаешь, что в вопросах диванов излишеств не бывает.
Я вздохнул, и мы поехали выбирать что-то индивидуальное.
Это «что-то» продавалось в многочисленных салонах мебели и поражало изяществом, разнообразием и неистощимой дизайнерской выдумкой.
– Да-а, итальянцы умеют делать мебель, – бормотал я, глядя на какой-то циклопический диван, на котором все действующие лица фильма «Калигула» могли бы легко заниматься своим любимым делом. Причем, вместе со съемочной группой.
Итальянская идиллия, однако, быстро закончилась у кассы. Оказалось, что все это кожаное счастье стоит от трех до шести тысяч евро в зависимости от наворотов.
– Скажи им, что они могут взять мою шкуру на обивку, может будет дешевле, – сказал я, мрачно глядя на жену. – Если мы купим этот диван, то вечером будем кормить детей им же. На еду денег не будет.
Жена защебетала по-итальянски, но ответы огорчили ее еще больше. Оказалось, что заказ выполняется не менее трех месяцев.
– Это ручная работа, а не какая-то «Икея» – весомо пояснил менеджер. – Мы берем ваши деньги, и за них работают люди. А впрок мы ничего не делаем. Италия – маленькая страна, тут не нужно тысячу одинаковых диванов. А покупателям некуда торопиться.
Далее он пояснил гениальность подобной системы: каждое дизайнерское бюро может сделать свой образец и выставить его в магазине. Этих образцов может быть с десяток. Но лишнего делать не нужно – именно покупатель своим заказом определит, что тебе делать дальше. Покупатель платит задаток, ему делают нужный диван, и он расплачивается полностью. Таким образом, дизайнеры вкладываются своими деньгами только в один образец. Эта экономическая модель, предусматривающая взаимное уважение производителя и покупателя, действует давно и успешно. Все счастливы и идут кушать пасту.
– Мы уходим, – быстро подытожил я рассказ менеджера, – русский журналист в данный момент не в состоянии проявить взаимное уважение. Альтернатива есть?
– Альтернатива всегда есть, – загадочно сказал менеджер и как-то нехорошо улыбнулся.
Альтернативой оказалась компания Mondo Convenienza с привлекательным слоганом La nostra forza e’ il
