Атаман А. И. Дутов

Деятельность атамана во время наступления большевиков на Оренбург была сплошным обманом себя и населения, вызвавшая (так в документе. – А. Г.) лишь ненужные жертвы, то же самое было и в Верхнеуральске. После возвращения в освобожденный казаками 1-го округа Оренбург, атаман ничего не предпринял для освобождения Верхнеуральска и Орска, а завел сношение с Самарским Комитетом, который недалеко ушел от большевиков. Во всей деятельности его сначала и до конца преобладало одно стремление возвысить себя и своих приближенных в ущерб даже общему делу и результаты налицо, среди офицеров создан такой раскол, который починить удастся не скоро, а без офицеров войско воевать не может¹⁴⁹⁵.

Расходование войсковых сумм было самое бесхозяйственное, а учет и проверка едва ли возможны. Зная Атамана Дутова с детства и всю его семью, я спокойно, не боясь погрешить против истины, заявляю, что он принес войску много вреда и очень мало пользы. Поэтому считаю его недостойным быть войсковым атаманом. Если это мое откровенное мнение Кругу не нравится, то прошу не стесняясь исключить меня из войскового сословия; но я считаю долгом это высказать и высказываю. В Войсковом Правительстве есть несколько совершенно неподготовленных и не понимающих своей работы членов, их надо заменить, но не тем способом, как это делалось до сих пор, т. е. просто выбрали, а желательно, чтобы честный, пользующийся доверием Войсковой Атаман сам выбрал себе помощников в Правительство из кандидатов, предложенных Войсковым Кругом, так как ему с ними придется работать, и он их должен знать и верить им…»¹⁴⁹⁶

Нельзя не признать, что многие обвинения, высказанные Сукиным, были обоснованными.

Разумеется, лояльный Дутову Войсковой Круг поддержал своего атамана. 13 февраля 1919 г. Круг вынес резолюцию: «Обсудив доклад Войскового Атамана в связи с письменным докладом делегата Буранной станицы, состоящего ныне командиром 6-го отдельного армейского корпуса Генерал-Майора Сукина, в котором последний, кроме критики Войскового Правительства вообще и в частности Войскового Атамана, которого он, Сукин, находит не только не приносящим пользы войску, но даже причинившим большой вред и разорение, ничего не имеет (так в документе. – А. Г.). Причем в докладе своем Сукин предупреждает, что если Войсковой Круг не одобрит его взглядов, то может исключить его, Сукина, из казачьего звания. Находя, что делегат Сукин в очень грубой форме и с клеветою во многих случаях возводит обвинение на избранника Круга, Войскового Атамана, Генерал-Лейтенанта Дутова, которому Круг неоднократно выражал доверие, каковое выражает и теперь, Третий Очередной Войсковой Круг постановил: признать делегата Буранной станицы, Генерал-Майора Сукина виновным в клеветничестве на Войскового Атамана и Правительство¹⁴⁹⁷ и, принимая во внимание заявление его, что взглядов своих он не изменит, лишить его звания Оренбургского казака. Боясь же за разложение находящихся под его командой частей вверенного ему корпуса, просить Верховного Главнокомандующего об устранении Генерал-Майора Сукина от командования 6 корпусом»¹⁴⁹⁸. Резолюция была направлена Верховному Правителю.

Нельзя исключать и того, что Сукин в борьбе с Дутовым мог являться выразителем мнений противников оренбургского атамана – командующего Западной армией генерал-лейтенанта М.В. Ханжина (в 1918 г. Сукин был у него начальником штаба) и его начальника штаба – Генерального штаба генерал-майора СА. Щепихина. К слову сказать, последний на январскую 1919 г. телеграмму Дутова о стойкости защитников Оренбурга в январе 1919 г., заканчивавшуюся фразой: «…Положение критическое, дух же бодрый. Я на своем посту атамана остаюсь до конца», наложил резолюцию: «Обычное краснобайство и паника»¹⁴⁹⁹. Щепихин, много лет лично знавший Дутова, возможно, был прав в своей оценке, однако подобная эмоциональность даже в письменных резолюциях демонстрирует резко негативное отношение к Дутову со стороны командования Западной армии – правофлангового соседа Отдельной Оренбургской армии Дутова.

Не хотелось бы связывать этот случай с конфликтом, но в феврале 1919 г. Дутов потребовал вернуть в свою армию 19-й Оренбургский казачий полк из корпуса Сукина¹⁵⁰⁰.

Для расследования дела Сукина, которое могло отразиться и, скорее всего, отражалось на взаимодействии двух армий, Верховный Правитель адмирал А.В. Колчак назначил чрезвычайную следственную комиссию¹⁵⁰¹. Во главе комиссии был поставлен генерал-лейтенант Ф.К. Язвин, прибывший в 20 числах марта 1919 г. в Троицк. Дутов писал Колчаку о деятельности Язвина 22 марта 1919 г.: «Круг и я усматриваем со стороны этого генерала ироническое отношение к Кругу и его представителям – депутатам, командированным в Комиссию. Сегодня генерал Язвин заявил двум депутатам, что ему довольно и одного, и на представителя армии, состоящего в то же время депутатом Круга, генерал Язвин кричал, стуча кулаком по столу и насмехаясь над Кругом, называл его «державным». Мы признаем Вашу власть и не мыслим посягать на нее, в Оренбургской армии и Войске перемена власти прошла спокойно, и Ваше имя свято оберегается от всяких нападок. Если я и позволяю себе писать Вам откровенно, то только глубокое уважение к Вам и благоговение за ту непосильную тяжесть, которую Вы взяли на свои плечи, заставляет меня говорить только от сердца, отбрасывая все условности. Генерал Язвин приехал с определенными вопросами и от депутатов добивается ответа, на каком основании Круг исключил такого почтенного генерала, как генерал Сукин, из казачьего сословия. Этот генерал – народный герой: он взял Уфу. Постановление Круга определенно говорит, что генерал Сукин исключается из казачьего сословия, согласно его собственного желания, как о том просил генерал Сукин в своем докладе, если Круг не согласится с ним. Круг не согласился, и результат налицо. Ни в каком большевизме Круг не упрекал Сукина. Генерал Язвин прибыл в Троицк со списком, в котором указывалось, кого он желает допросить. Это были: бывший атаман Каргин, ныне сидящий в тюрьме, генерал Красноярцев, отставленный мною от дивизии, как совершенно никуда не годный, депутат [С.А.] Кашигин, ведущий определенную политику, и некоторые другие лица определенного направления, причем допросы этих лиц производились без участия депутатов, а Полковником Федоровым, представителем от Западной армии. Между тем этот Полковник в Оренбурге на службу не был принят Кадетскими корпусами, хотя в период большевизма и служил в этих корпусах. Деятельность Полковника Федорова в период большевизма довольно туманна; об этом имеются известные факты. Затем Полковник Федоров служил у г. Валидова и был у него Начальником штаба; потом был Наштадив¹⁵⁰² башкирской дивизии, и исполнил приказ Валидова – увел свою дивизию с фронта и поступил уже начальником штаба всех башкирских войск, когда политика Валидова была уже явно антигосударственной. Вот в этом депутаты и усматривают со стороны генерала Язвина, во-первых: не полный и беспристрастный опрос, а лишь выполнение определенной программы, заранее им составленной, а во-вторых, полное игнорирование Вашего желания иметь в составе Комиссии двух депутатов Круга. Когда депутаты Круга прибыли к генералу Язвину, то они были им допрошены, а показания записаны Полковником Федоровым; таким образом, депутаты явились не равноправными членами Комиссии, а какими-то свидетелями. Вот это все так взволновало Круг, что только мой авторитет удержал Круг от нежелательных осложнений с генералом Язвиным. Я дал письменные показания генералу Язвину и дал все документы, из которых Вы усмотрите, что я лишь отвечал на оскорбления генерала Сукина и только защищался, и если бы генерал Сукин не подавал своего доклада Кругу, то никакого дела бы и не было. Так что зачинщиком всей этой грязной истории являюсь не я, а генерал Сукин. Все это я Вам излагаю потому, что уж очень горько и обидно переживать мне все эти дрязги, сплетни в то время, когда льется кровь и созидается Россия, когда нужно единение и работа на общее дело. Я пишу Вашему Высокопревосходительству еще и потому, что мне, одному из первых борцов за Родину, ни к какой власти не стремившемуся и мечтавшему лишь не допустить красной рвани командовать в Русском государстве, теперь приходится оправдываться, включительно до того, что я не большевик. Это уже выше моих сил. Заканчивая описание определенной интриги против меня, я перехожу к некоторым частным вопросам…»¹⁵⁰³

Таким образом, Дутов, активно используя доверительные отношения с Колчаком, искал поддержки Верховного Правителя и в этом конфликте. К сожалению, каких-либо данных о дальнейшей деятельности комиссии выявить не удалось. По мнению С.А. Щепихина, дело было замято начальником штаба Колчака Д.А. Лебедевым, причем «Сукин очутился в больших дураках и навсегда в глазах Колчака, как элемент беспокойный»¹⁵⁰⁴.

Несмотря на очередные нападки со стороны своих противников, Дутов тогда вновь сумел удержаться на плаву. Перевыборы на Войсковом Круге 18 февраля прошли для него весьма успешно – 157 депутатов проголосовало за доверие Дутову, против – 2 и воздержавшихся – 7. На следующий день помощником