даже носил его на руках2440. В знак уважения к заслугам Дутова станичными приговорами он был причислен к станицам Красногорской (с июля 1918 г.) и Бердской2441. Кроме того, 23 марта 1919 г. он был избран почетным казаком станицы Травниковской2442. Казаки родной станицы Дутова Оренбургской в октябре 1918 г. высказались за предоставление ему дворового места2443.
Из этих свидетельств видно, что Дутов умел находить общий язык как с руководителями антибольшевистского движения и представителями союзников, так и с простыми казаками. Сказывался и опыт политической деятельности в течение 1917 г., которого большинство белых вождей не имело. Таким образом, Дутов оказался одним из наиболее подготовленных в политическом отношении руководителей белого лагеря.
Дутов был отзывчивым человеком и, если кто-то нуждался в его помощи, старался эту помощь оказать. Например, в конце 1918 г. к атаману обратился его бывший однополчанин, тяжело и неоднократно раненный прапорщик И.Н. Кожевников, с просьбой о переводе на нестроевую должность. Дутов наложил резолюцию о том, что лично знает Кожевникова и добавил, что «надо ему помочь и взять в Караульную сотню»2444. В заслугу Дутову можно поставить открытие первого на Южном Урале и третьего на всем Урале высшего учебного заведения – Высшей вольной школы.
Живи оренбургский атаман лет на сто – двести раньше, вполне возможно, он бы стал одним из героев казачьего фольклора наряду с Платовым, Баклановым и другими знаменитыми вождями казачества! Любопытно, что и образ Дутова в народном сознании со временем приобрел некоторые сверхъестественные черты, которые казаки традиционно приписывали своим вождям. Как уже упоминалось, Дутова считали оборотнем. Один из современников отмечал в сентябре 1918 г., что «большевики боялись больше всего «хитростев» Дутова. Так эти большевики рассказывали, что Дутов несколько раз бывал в г. Троицке на заседаниях совета, оставлял на дверях совета записку с изображением фигуры из трех пальцев и с надписью: «Здесь был Дутов». Затем большевики рассказывали, что Дутов постоянно маскируется: он носит то сапоги, то валенки с тупыми носками, то с острыми приподнятыми, шапки и верхнюю одежду. В Белорецке мне пришлось беседовать с одним рабочим завода, и вот что говорил мне этот рабочий-большевик:
«– Как бы изничтожить этого Дутова… Трудно только, хитер больно уж он, не знаешь, где его сыскать. Вот, говорят, сейчас он находится у нас в Белорецке.
– Как это так? – спросил я.
– Как! Очень просто. Дутов имеет шестьдесят личностей. В месяце тридцать дней, и он на каждый день имеет по две личности.
Это мне говорил сознательный рабочий, который пробыл два года на немецком фронте»2445. В народе о Дутове распространялись самые разные слухи. Например, что он, переодевшись мешочником, уехал на Дон или, переодевшись киргизом, ускакал в степь или даже, переодевшись угольщиком, шпионит в Оренбурге. Говорили, что атаман ослеп или же скрывается в Оренбурге в одежде монаха2446. Как сообщал в 1918 г. «Оренбургский казачий вестник», «имя атамана приобрело какой-то демонический облик и среди невежественных крестьян и рабочих рисовалось, как имя разбойника, «атамана», чуть не живьем поедающего людей»2447. Одновременно с этим в его образе была и комическая составляющая, обусловленная в первую очередь внешним обликом атамана, который был невысоким и полным человеком. Кстати, к самому себе Дутов тоже относился с заметной долей иронии2448. Кроме того, атаман считал себя фаталистом и даже говорил об этом окружающим2449.
Стартовые условия карьеры Дутова как сына казачьего генерала и представителя войсковой элиты были благоприятными. Однако и сам будущий атаман зарекомендовал себя до 1917 г. хорошим, храбрым и амбициозным офицером. Академическая неудача больно ударила по его самолюбию. Он ушел в частную размеренную жизнь в провинциальном Оренбурге, отказался от карьеры. Однако в условиях катастрофы 1917 г. в нем возродилось стремление к самореализации. Он принял новые правила игры и сам стал активно играть по ним, уловил веяние времени, несмотря на то что в обстановке 1917 г. будущее выглядело весьма неопределенным.
Порожденный 1917 годом, он стал во многом типичным продуктом той эпохи и характерным казачьим политиком. Прежде всего, уже в 1917 г. перед нами предстал совершенно другой человек – карьерист, приспособленец, достаточно изощренный демагог и интриган. Фигура малопривлекательная. При этом Дутов не шел на поводу у толпы, не был ничьей марионеткой, что приписывали ему позднее некоторые недобросовестные авторы, а действовал так, как считал правильным. Он хитрил, старался уйти от ответственности, иногда вел двойную игру.
В атаманы Дутов попал, конечно, на волне своей петроградской популярности. Однако он превратился в казачьего вождя, в какой-то степени выразителя казачьих интересов. В годы Гражданской войны Дутову удалось повести за собой тысячи казаков. Почему это произошло? Явилось ли это следствием политики большевиков или же стало результатом неизбежного повышения роли личности в условиях Смуты, авторитета Дутова и его действий? Скорее всего, истина находится где-то посредине.
Являлся ли Дутов выразителем интересов огромной массы казачества? Или же, наоборот, действия самого атамана как сильной личности предопределили вовлечение казачества в Гражданскую войну, а без него серьезного сопротивления Советской власти оренбуржцами оказано бы не было? Думаю, ответ на этот вопрос у каждого свой.
Дутов любил комфорт и был тщеславен – все это, безусловно, отрицательные черты для вождя Гражданской войны. Вызывает недоумение количество именных частей, шефом которых он числился. В частности, при атамане на Южном Урале были сформированы Оренбургский стрелковый добровольческий полк имени атамана Дутова (в 5-й Оренбургской стрелковой дивизии)2450, Атаманский дивизион и 16-й Карагайский генерала атамана Дутова казачий полк, который, кстати, несмотря на шефство, к сентябрю 1918 г. «обносился, оборвался, обезлошадился»2451. Имя Дутова носила и пехотная рота Оренбургского военного училища2452. Кстати, в знак уважения к оренбургскому атаману в Забайкалье в период Гражданской войны был сформирован 2-й конный атамана Дутова полк, вошедший в состав Маньчжурской атамана Семенова дивизии.
Разумеется, Дутов мог достичь значительно больших результатов, если бы не допустил в период своего управления Южным Уралом нескольких стратегических ошибок. Одной из основных ошибок Дутова и других вождей антибольшевистского сопротивления была значительная мягкость установленных ими режимов, хотя представители «революционной демократии» по традиции называли белых вождей диктаторами. Как отмечал один из видных деятелей антибольшевистского движения оренбургского казачества Г.В. Енборисов, «мне это примиренчество ужасно не нравилось. Дутов тоже на это был не тверд, очень уж он был «общественный», что к его погону и не шло»2453.
Конечно, диктатором в полном смысле этого слова Дутов не был – в период Гражданской войны на территории России таковым являлся, наверное, только Ленин. Во-первых, власть Дутова, пусть во многом и формально, но все же была ограничена Войсковым Кругом, и за период Гражданской войны оренбургский атаман трижды проходил процедуру перевыборов на свой пост, причем все четыре Войсковых Круга, прошедших в этот период, выразили доверие и самому Дутову, и Войсковому правительству. Кстати, незаконные решения Дутова казаки иногда опротестовывали. Например, летом 1918 г. он единолично распорядился освободить свою родную Оренбургскую станицу от общеокружных повинностей. Чрезвычайный съезд 1-го военного округа посчитал такое решение незаконным и отменил его2454.
Вызывает по меньшей мере усмешку утверждение, что «Дутов, проходя процедуру демократических выборов, был как глава правительства и наказной (! –
Большевистское правительство было вовсе не легитимно и тем не менее удержало власть. Легитимность же Дутова и других белых вождей никакого значения для победы в Гражданской войне не имела. К тому же, несмотря на Войсковой Круг, Дутов, по мнению генерал-майора А.Н. Гришина-Алмазова, все равно «делал что хотел»2456.
Во-вторых, 1917 г. слишком сильно размыл все представления о рамках дозволенного, и любое, даже незначительное стремление власти к наведению порядка после поворотных событий того рокового для
