Энди рукавом вытер глаза.
– Я люблю тебя, Рэйф.
Рэйф вздрогнул словно от удара. Ощущение было столь неожиданным и... приятным. Именно этого не хватало ему всю жизнь. Сына и жены. Он всегда хотел жить в семье, пока не потерял родителей.
– Я тоже люблю тебя, Энди.
Мальчик прижался к нему.
– Что они так долго? Я хочу поговорить с мамой. Вот здорово, если ты будешь жить с нами.
– Я знаю. Но нужно спросить у Кэсс.
Айрис вернулась через несколько минут. В одной руке она сжимала блокнот, в другой – толстый журнал. Энди отвернулся, чтобы вытереть последние слезы.
– Есть новости? – спросил Рэйф, чтобы отвлечь внимание женщины от ребенка.
– Состояние стабильное, она останется в послеоперационной тридцать минут. Я просила держать нас в курсе.
– Спасибо, Айрис.
Она села рядом с Энди, и мальчик пристроился около нее, чтобы почитать журнал.
– Пойдем, Энди, выпьем горячего шоколада, – предложила Айрис, взяла внука за руку и увела в холл.
Рэйф встал и прошелся по длинному коридору. Было пусто, и стояла тишина. Издали до него донесся тихий разговор медсестер. Он вспомнил долгую ночь в больнице после той автомобильной катастрофы. От охватившего чувства вины он едва мог дышать. Рэйф не мог забыть, что ему следовало быть за рулем в ту ночь. Что у его отца плохое зрение. Но прошлое не изменить, а будущее, теперь он верил в это, можно. Будь он проклят, если позволит еще одному дню в его жизни оказаться пустым.
Рэйф перестал молиться после смерти сестры. Он забыл о религии. Забыл, что иногда остается лишь надежда и вера во что-то, что нельзя ни увидеть, ни услышать, только почувствовать. Вот он, его путь к храму.
Кэсс проснулась в странной комнате. Полная тишина испугала ее. Яркий свет сбивал с толку. Где она?
Через мгновение до нее дошло, что она в больнице. Зачем? Что случилось? Она помнит только, что Рэйф вручил ей бандероль. Она еще подумала, не он ли и послал ее. Это было бы не в первый раз, но в пакете лежали только буклеты строительной компании.
Кэсс пошевелилась на неудобной кровати и застонала от боли, пронзившей ее. Лучше не двигаться.
Что стряслось? Память возвращалась какими-то обрывками. Она спешно выбежала из дома, не желая останавливаться и смотреть на Рэйфа у двери. Машину занесло, развернуло. Удар... Она вспомнила долгую дорогу в больницу, вспомнила, как в карете «Скорой помощи» перед ее глазами пронеслась вся ее жизнь. Жизнь без Рэйфа.
О, Боже, как не хватает его. И расстались они лишь из-за ее желания выйти замуж. Она всегда знала, что Рэйф не обманет ее. Всегда знала, что не покинет ее без веской причины. И что она не может жить без него.
В душе она понимала, что решение всего одно. Нужно решить, что для нее более важно: как на нее посмотрят в церкви или как на нее смотрит Рэйф. Для Рэйфа брак... она не представляет, что он думает о браке.
Любит ли он ее? Он заботится о ней. Достаточно было увидеть боль в его глазах позавчера в магазине и сегодня у ее дома. Наверное, он скучает по ней. А «скучает» – это мучается, ворочается во сне, как и она?
Кэсс подумала, что хотела замужества, потому что это связывает, обязывает. Но она знала, что брак – не гарантия счастливой жизни. Хотя о своем первом браке она старалась вспоминать только хорошее, но ведь были и ссоры, было противостояние, было стремление Карла к свободе.
Она не думала, что Рэйф такой же. Он намного сложнее Карла. Нельзя сказать, что она не любила своего первого мужа, но Рэйф отдает себя всего. Всегда честен с ней. Рэйф никогда не солжет, чтобы использовать ложь себе на пользу. Она знала, что ни с кем не будет так счастлива, как с Рэйфом.
Он научил ее тому, на что у нее никогда не хватало времени. Например, просто посидеть на крыльце, посмотреть баскетбол, поиграть с Тундрой или порыбачить. Он показал ей ту сторону жизни, о которой она не знала, но которая ей понравилась. Он показал ей свою жизнь, и она влюбилась в него.
Дуновение смерти заставило ее решить, что жить с Рэйфом лучше, чем жить без него. Жизнь слишком коротка и слишком сложна, чтобы терять время.
Как только будут силы, она найдет Рэйфа Сантини и все расставит по местам. Она – его женщина и не позволит ему уйти из своей жизни. Пусть он поймет, что они принадлежат друг другу. И если можно получить его только в качестве любовника, пусть будет так.
– Кассандра?
– Входи, мама.
Айрис зажмурилась от яркого света и вошла в палату в облаке «Шанели». Кэсс попыталась поднять изголовье кровати, но мать сделала это за нее.
Айрис медленно обошла вокруг кровати, осматривая дочь с головы до ног.
– Что-то болит?
– Все, но терпимо. Все будет в порядке. Что со мной случилось?
– Согласно полицейскому протоколу, у тебя лопнуло колесо, и машина потеряла управление. Они подойдут позже, чтобы записать твои показания.
– А что с Энди? – Она тревожилась, представляя сына дома, одного, не знающего, где она.
– Энди напуган, но держится молодцом. Твой молодой человек прекрасно помог Энди справиться. Конечно, ему бы лучше посмотреть на тебя, но доктор не разрешил привести его сюда.
– Какой мой молодой человек? – спросила Кэсс, не в силах поверить, что Рэйф приехал в больницу. Он ненавидит больницы, да и откуда ему знать? Не он записан в ее страховой карточке, а мама.
– Не дури, Кассандра. Я говорю о Рэйфе Сантини. Я позвонила ему и попросила забрать Энди и ехать сюда. Рэйф и Энди в приемном покое.
Кэсс удивилась, но решила, что Рэйф слишком порядочный человек, чтобы не помочь в беде. И он действительно заботится о ней. Хорошо, что он приехал.
– Тебе что-то нужно? – спросила мать.
– Я бы хотела увидеть Энди и Рэйфа.
– Сейчас пришлю их.
Мать вышла так же грациозно, как и вошла. Кэсс всегда признавала этот дар у своей матери и часто пыталась копировать ее, но безуспешно. Она пригладила рукой волосы, надеясь, что не выглядит как жертва кораблекрушения.
Дверь снова открылась, и первым появился Энди, за ним Рэйф. Энди выглядел испуганным, когда увидел ее в кровати. Она улыбнулась, и лицо мальчика просветлело.
– Привет.
Ее голос хрипел, и она немедленно потянулась за стаканом воды на столике. Небольшой глоток прочистил горло, и она почувствовала, что может говорить.
– Энди, как ты здесь оказался?
– Рэйф привез меня. Мама, с тобой все в порядке? – Энди попытался обнять ее, но мешала капельница.
– Я устала, но все хорошо. – Она направила его вокруг кровати и крепко обняла сына.
– Я думал, и ты меня оставишь, как папа.
– Нет, солнышко.
Рэйф стоял у двери, прислонясь к стене. Он выглядел таким же мрачным, как в тот первый день, когда спас ее из ванной. И никакой симпатии не светилось в холодных серых глазах. Неужели больничные звуки и запахи снова бросили его в трясину воспоминаний? Кэсс не ожидала, что он близко подойдет к больнице, не то что войдет в палату. Ведь его родители погибли в автомобильной катастрофе.
