тожественны одна другой»… [27] Различие бывает в той или иной стороне, отношение etc. «постольку» etc.
«Обычная нежность к вещам, заботящаяся лишь о том, чтобы они не противоречили себе, как в этих так и в других случаях забывает, что таким путем противоречие не разрешается, а переносятся лишь в другое место, в су б ъ- ективную или внешнюю рефлексию вообще, и что последняя действительно содержит оба момента, которые вследствие такого удаления и перемещения высказываются про- NB Подчеркнуты мной термины Хорошо сказано И LXIV NB сто, как положенное, как снятые и отнесенные один к другому в одном единстве». [28] (Эта ирония мила! «Нежничанье» с природой и историей (у филистеров) — стремление очистить их от противоречий и борьбы)…
Результатом сложения + и — будет нуль.
«Результат противоречия не есть только нуль». [37] Разрешение противоречия, сведение позитивного и негативного к «только определениям» [37–38], превращает сущность в основание (ibidem).
…«Разрешенное противоречие есть, следовательно, основание, сущность, как единство положительного и отрицательного»… [38] «Уже незначительного опыта над рефлек- тирующим мышлением достаточно для удостоверения в том, что если нечто определяется, как положительное, то, исходя от этой основы, оно непосредственно сейчас же превращается в отрицательное, и наоборот, отрицательно определенное— в положительное, что рефлектирующее мышление запутывается и противоречит себе в этих определениях. Незнакомство о природою последних приводит к тому мнению, будто эта запутанность есть нечто ложное, чего не должно быть, и что должно быть приписано некоторой субъективной погрешности.
Действительно, этот переход одного в другое остается просто запутанностью, покуда не существует сознания его необходимости». ([39])…«Противоположность положительного и отрицательного понимается главным образом в том смысле, что первое (как это выражается и в связи его названия с положением) должно быть чем-то объективным, второе же субъективным, принадлежащим лишь внешней реф- LXV лексии, не касающимся объективного, сущего в себе и для себя, и совершенно для него не существующего» [39]. «Действительно, если отрицательное выражает собою лишь отвлеченность субъективного произвола»… (тогда оно, это негативное, не существует для «объективного положительного»)…
«И истина, как согласующееся с объектом знание, есть положительное, но она есть это равенство с собою лишь постольку, поскольку знание отнеслось отрицательно к другому, проникло объект и сняло составляющее его отрицание.
Заблуждение есть нечто положительное, как мнение знающее себя и упорствующее в том, что есть не в себе и не для себя. Неведение же есть или безразличное к истине и заблуждению и тем самым не определенное, ни как истинное и ни как ложное, определение которого, как отсутствие, принадлежит внешней рефлексии, или же, как объективное, как собственное определение чего-либо, оно есть направленное против себя побуждение, — отрицательное, содержащее в себе положительное направление. Одно из важнейших познаний состоит в усмотрении и удержании того взгляда на эту природу рассмотренных определений рефлексии, что их истина состоит лишь в их взаимоотношении, а потому в том, что каждое из них в самом своем понятии содержит другое; без этого познания нельзя сделать собственно никакого шага к философии». [41] Это из примечания 1.
Примечание 2. Закон исключенного третьего.
Гегель приводит это положение исключенного третьего: «Нечто есть или А или V Г? г?? ь, том V, Наука логики.
Истина и объект Само по себе сущее LXVI не-А; третьего нет» [41] и «разбирает».
Если этим указывается на то, что «все есть противоположное», все имеет свое положительное и свое отрицательное определение, тогда хорошо. Но если понимать это как обычно понимают, что из всех предикатов либо данный либо его небытие, тогда «тривиально»!! Дух… сладкий, несладкий? зеленый, незеленый? Определение должно идти к определенности, а в этой тривиальностп оно идет к ничему.
И за тем, — острит Гегель, — говорят: третьего нет. Есть третье в самой этой тезе, само А есть третье, ибо А может быть я+А и — А. «Итак, само нечто есть то третье, которое должно бы было быть исключено». [41] I Это остроумно и верно. Всякая конкретная вещь, всякое конкретное нечто стоит в различных и часто противоречивых отношениях ко всему остальному, ergo*, бывает самим собой и другим.
Примечание 3 (в конце 2 главы, 1 отдела II книги Логики). Закон противоречия.
«Если и первые определения рефлексии, тожество, различие и противоположение, уста- новляются в одном предложении, то тем более то определение, в которое они переходят, как в свою истину, именно противоречие должно быть понято и изложено в одном предложении: все вещи в самих себе противоречивы; и именно смысл этого предложения таков, что оно сравнительно с прочими более всего выражает истину и сущность вещей. Противоречие, проявляющееся в про- * — следовательно. Ред.
LXVII тивоположении, есть лишь развитое ничто, содержащееся в тожестве и излагаемое в том выражении, что начало тожества не говорит ничего. Это отрицание определяется далее, как различие и противоположение, которое и есть положенное противоречие.
«Но один из основных предрассудков современной логики и обычного представления состоит в том, что противоречие не считается столь же существенным и имманентным определением, как тожество; между тем, если сообразить последовательность речи и удержать оба определения, как разделенные, то противоречие следовало бы считать за нечто более глубокое и существенное. Ибо в противоположность ему тожество есть определение лишь простого непосредственного, мертвого бытия; противоречие же есть корень всякого движения и жизненности; лишь поскольку нечто имеет в себе самом противоречие, оно движется, обладает побуждением И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ.
«Противоречие прежде всего обыкновенно отстраняется от вещей, от сущего и истинного вообще; предполагается, что нет ничего противоречивого. За сим оно, напротив, перемещается в субъективную рефлексию, которая полагает его лишь путем отношения и сравнения. Но и в этой рефлексии его собственно нет, так как противоречивое не может же быть представляемо и мыслимо. Вообще оно считается как в действительности, так и в мыслящей рефлексии за нечто случайное, как бы за ненормальность или преходящий болезненный пароксизм.
«Но что касается утверждения, что противоречия нет, что оно не есть существующее налицо, то о таком утверждении нам нет на- v* LXVIII добности заботиться; абсолютное определение сущности должно быть присуще всякому опыту, всему действительному, как и всякому понятию. Выше по поводу бесконечного, которое есть противоречие, как последнее обнаруживается в сфере бытия, уже было об этом упомянуто. Обычный же опыт сам заявляет, что дано по меньшей мере множество противоречивых вещей, противоречивых учреждений и т. д., противоречие которых заключается не только во внешней рефлексии, но в них самих, Но далее оно должно считаться не просто ненормальностью, встречающеюся там 1и сям, но отрицательным в его существенном определении, принципом всякого самодвиже- JJ| ния, состоящего не в чем ином, как в изображении противоречия. Само внешнее чувственное движение есть его непосредственное существование. Нечто движется не только поко- лику оно теперь здесь, а в другой момент там, но поколику оно в один и тот же момент здесь ж не здесь, поколику оно в этом здесь вместе есть и не есть. Следует вместе с древними диалектиками признать противоречия, указанные ими в движении, но отсюда не следует, что движения поэтому нет, а следует, напротив, что движение есть само существующее противоречие.
«Равным образом внутреннее, собственное самодвижение, побуждение вообще (аппетит или nisus монады, энтелехия абсолютно- простой сущности) состоит не в чем ином, как в том, что нечто в себе самом и недостаточность, отрицательное себя самого, суть одно и то же.
Отвлеченное тожество с собою еще н е есть жизненность, но так как положительное в себе самом есть отрицательность, то тем самым оно выходит из LXIX себя и приводит себя в движение.
Таким образом нечто жизненно, лишь поскольку оно содержит в себе противоречие и есть именно та сила, которая схватывает в себя и сохраняет противоречие. Если же нечто существующее не в состоянии в своем положительном определении вместе с тем перейти в свое отрицательное и удержать каждое из них в другом, обладать в нем самом противоречием, то это нечто не есть живое единство, не есть основание, но уничтожается через противоречие. Умозрительное мышление состоит именно в том, что оно удерживает
