общему, — изложение связи и переходов [связь и есть переходы], вот задача Гегеля. Гегель действительно д о к а з а л, 1 что логические Формы и законы не пустая оболочка, а отражение объективного мира. Вернее, не доказал, а гениально угадал. 1 XIX В Энциклопедии Гегель замечает, что разделение рассудка и разума, п о н я- т ц й того и другого вида должно быть понимаемо так: «что именно наша деятельность либо оста- / навливается на одной лишь отрицательной и абстрактной Форме понятия, либо понимает его согласно его истинной природе как вместе с тем.
положительное и конкретное. Так, например, V если мы рассматриваем понятие свободы как абстрактную противоположность необходимости, то это только рассудочное понятие свободы; истинное же и разумное понятие свободы содержит внутри себя необходимость как снятую», (стр. [290] т. VI) Ibidem стр. [291]: Аристотель с такой полнотой описал логические Формы, что «в сущности» добавить было нечего.
Обычно рассматривают «Фигуры заключений», как пустой Формализм. «Но на самом деле они (эти Фигуры) имеют очень важное значение, основывающееся на необходимости того, чтобы каждый момент, как определение понятия, сам становился целым и опосредствующим основанием». ([294J т. VI) Энциклопедия (т. VI, стр. [294–296]).
«Объективный смысл Фигур умозаключения состоит вообще в том, что все разумное оказывается тройным умозаключением, и именно так, что каждый из его членов занимает место как крайности, так и опосредствующей середины. Так именно обстоит дело и с тремя членами философской науки, т. е. с логической идеей, природой и духом. Здесь сначала природа есть средний, смыкающий член. Природа, эта непосредственная цельность, развертывается в оба крайних члена — в логическую идею и в дух».
II* Абстрактные и конкретные понятия Свобода и необходимость NB NB XX NB «Но дух есть дух, лишь будучи опосредствован природой»… «Именно дух познает в природе логическую идею и, таким образом, возвышает природу к ее сущности»…
Логическая идея есть «абсолютная субстанция как духа, так и природы, всеобщее, всепроникающее». [296] Гегель «только* обожествляет эту «логическую идею», закономерность, всеобщность / «Природа, эта непосредственная цельность, развертывается в Логическую идею и в дух». Логика есть учение о познании.
Есть теория познания. Познание есть отражение человеком природы. Но это не простое, не непосредственное, не цельное отражение, а процесс ряда абстракций, Формулирования, образования понятий, законов etc., каковые понятия, законы etc. (мышление, наука=«логическая идея») и охватывают условно, приблизительно универсальную закономерность вечно движущейся и развивающейся природы. Тут действительно, объективно три члена: 1) природа; 2) познание человека, = м о з г человека (как высший продукт той же природы) и 3) Форма отражения природы в познании человека, эта Форма и есть понятия, законы, категории etc. Человек не может охватить=отразить=отобразить природы всей, полностью, ее «непосредственной цельности», он может лишь вечно приближаться к этому, создавая абстракции, понятия, законы, научную картину мира и т. д. и т. п.
По поводу аналогии меткое замечание: «Инстинкт разума дает почувствовать, что то или другое эмпирически найденное определение имеет свое основание во в н гКОНСПЕКТ КНИГИ ГЕГЕЛЯ «НАУКА ЛОГИКИ» XXI тренней природе или роде данного предмета, и опирается на это определение». [298] (т. VI, стр. [299–300]) И стр. [297–299]: законное, де, презрение натурфилософии вызвала ничтожная игра пустыми аналогиями.
В обычной логике * Формалистически отделяют мышление от объективности: «Мышление признается здесь * лишь чисто субъективной и Формальной деятельностью, и объективное, в противоположность мышлению, считается чем-то устойчивым и самим по себе данным. Но этот дуализм не истинен, и бессмысленно так брать определения субъективности и объективности без дальнейшего рассмотрения, не спрашивая об их происхождении»… На деле же субъективность есть лишь ступень развития из бытия и сущности, — а потом сия субъективность диалектически «прорывает свой предел» и «через умозаключение раскрывается в объективность». [300] Очень глубоко и умно! логики суть отражения ' в субъективном сознании Законы объективного i человека.
Том VI, стр. [300–301] «Реализированное понятие» есть объект.
Сей переход от субъекта, от понятия к объекту кажется «странным», де, но под объектом надо понимать не просто бытие, а законченное «конкретное в себе самом, полное, самостоятельное»…
«Мир есть инобытие идеи».
* Слово «логике» в рукописи соединено стрелкой со словом «здесь» в нижеследующей цитате из Гегеля. Ред.
Против себя! XXII Субъективность или понятие и объ'ект — тоже суть и не тоже… (VI, [302]) I Об онтологическом доказательстве, о 1 боге чушь! «Превратно рассматривать субъективность и объективность как некую прочную и абстрактную противоположность. Обе вполне диалектичны»… (VI, [306]), ВТОРОЙ ОТДЕЛ: ОБЪЕКТИВНОСТЬ (Логика) V, [106–107] Двойное значение объективности:… «для объективности является двоякое значение — противостать самостоятельному понятию, но быть также сущею в себе и для себя»…
…«Познание истины полагается в познании Объекта свободным от примеси субъективной рефлексии»… [107] Рассуждения о «механизме» — дальше — сугубо abstrus и едва-ли не сплошная чушь.
Далее, idem о «химизме», стадии «суждения» etc.
§ озаглавленный «3 а % о и» не дает того, что можно бы ждать от Гегеля по такому интересному вопросу. Странно, почему «закон» отнесен к «сатанизму»? [119–120] Понятие закона сближается здесь с понятиями: «порядок», однородность; необходимость; «душа» объективной целостности; «принцип самодвижения».
Все сие с точки зрения того, что, де, механизм есть инобытие духа, понятия etc., души, индивидуальности… Игра в пустые аналогии, видимо! Отметить, на стр. [127] встречается понятие «природной необходимости» — «оба, механизм и химизм, объемлются природной необходимостью»… ибо здесь мы видим Объективность Познание объекта Это соображение очень верно XXIV i=погружение понятия во внешность» (ха-ха!) Свобода и необходимость Гегель против Канта (о свободе и необходимости) Хорошо! его (понятия) «погружение во внешность» (ibidem).
«Уже было упомянуто, что противоположность телеологии и механизма есть ближайшим образом более общая противоположность свободы и необходимости. Кант провел противоположность в этой Форме при изложении антиномий разума и именно, как третье противоречие трансцендентальных идей». [129] Вкратце повторяя доводы Канта, тезис и антитезис, Гегель отмечает пустоту этих доводов и обращает внимание на то, к чему сводится рассуждение Канта: «Кантово разрешение этой антиномии таково же, как и общее разрешение прочих антиномий; а именно оно состоит в том, что разум не может доказать ни того ни другого предложения, так как мы по чисто эмпирическим законам природы не можем иметь никакого определяющего принципа a priori * о возможности вещей; что поэтому далее оба они должны считаться не объективными предложениями, а субъективными правилами; что я, с одной стороны, должен постоянно рефлектировать о всех событиях природы по принципу чистого механизма природы, но что это не препятствует по случайному поводу обсуждать некоторые природные Формы по другому правилу, именно по принципу конечных причин; как будто эти два правила, долженствующие служить при том лишь для человеческого разума, не состоят между собою в той же противоположности, как и вышеупомянутые предложения. — При такой точке зрения, как указано выше, совсем не исследуется именно то, что единственно представляет собою философский интерес, * —до опыта, на основании предвзятого умозрения (в противоположность термину: a posteriori — на основании опыта). Ред.
XXV именно какому из обоих принципов в себе и для себя присуща истина; а при таком взгляде на дело нет никакой разницы в том, должны ли эти принципы считаться объективными, что значит здесь — внешне осуществляющимися определениями природы, или просто правилами субъективного познания; все это познание собственно ГОВОРЯ СУБЪЕКТИВНО, Т. Е. СЛУЧАЙНО, так как оно по случайному поводу прибегает то к одному, то к другому правилу, смотря по тому, какое из них считается подходящим для данного объекта, вообще же не спрашивает об истине самых этих определений, все равно суть ли они определения объектов или познания». [130] Гегель: «Цель оказалась третьим относительно механизма и химизма; она есть их истина.
