легкими прикосновениями влажного языка стала ласкать ее, дразня и играя. Наигравшись, горячими губами надежно завладела ею, нагнетая напряжение. Но Кейну иначе хотелось взойти на вершину близости. Насладившись нежностью ее губ, он уложил Мэри вместо себя среди нагретых подушек и вторгся в нее.
Мэри неистово извивалась. Их руки, ноги переплетались между собой. Вбирая друг друга, они не могли насытиться. Они свились в один клубок, который, казалось, уже не распутать. Тяжелое дыхание остывающих тел, затерянных в мятых подушках, колыхало огоньки догорающих свечей. Веретена ярких вспышек кружились в прикрытых глазах. Звенящие токи крови рвали мембраны сосудов. Наконец они пресытились неистовыми ласками.
Избегая касаться друг друга телами и взглядами, они, изнеможенные, смаковали горькое блаженство порознь. Между ними лежала тяжелая плотная тень невысказанного признания.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Мэри оставалось удивляться тому, как быстро их общие будни приобрели предсказуемость и размеренность. Кейн не меньше восьми часов в день проводил у компьютера и в телефонных разговорах, управляясь с многочисленными клиентами. В четыре пополудни он приезжал в особняк Дювалл. Наряду с Мэри он взялся курировать ее благотворительные проекты. К ее удовольствию, ради посещения местного ежегодного бала, учрежденного филантропами города, он отложил деловую поездку в Нью-Йорк.
Всякий раз, когда у Мери возникала потребность посвятить Кейна в детали скрываемых ею обстоятельств прошлого, она безжалостно подавляла это сомнительное желание. Слишком велик был риск потерять расположение любимого.
Однажды, перед приездом Кейна, раздался телефонный звонок.
— Резиденция Дюваллов, — произнесла Мэри, взяв трубку.
— Здравствуй, Мэри. Это Эбби. — Звонила Эбби Тэлбот — еще одна блистательная представительница организационного комитета Клуба дебютанток.
Эта молодая женщина недавно лишилась матери. Смерть Банни Болдуин сопровождалась загадочными обстоятельствами, чем вызвала много толков. Смерть уже готовы были списать на естественные причины, как вдруг следователь обнаружил исчезновение ее дневника.
Банни вела весьма откровенную колонку светских новостей в местной газете и могла спровоцировать кого-то из объектов своей любознательности на столь вопиющий поступок, как убийство. Во всяком случае, следователи приняли эту версию к рассмотрению, хотя на памяти читателей эта газета не напечатала еще ни одного разгромного разоблачения, а лишь щекотала нервы горожан.
— Рада тебя слышать, Эбби. Что-то случилось?
— Город наводнили слухи, а ты знаешь, как я к этому отношусь. Просто теряю самообладание, представляю, каково тебе. Ты что, еще не в курсе?! — стрекотала Эбби.
— Расскажи по порядку, — пыталась утихомирить подругу Мэри.
— Все толкуют, что у Кейна — жениха твоего — есть любовница.
— Это не может быть правдой. Он целыми днями работает.
— Мне рассказывали, что когда он был помолвлен со своей женой, то содержал какую-то женщину. И якобы из-за этой интрижки его жена развелась с ним. Лоретта тебе все лучше расскажет.
Мэри было смешно и горько слышать эти запоздалые новости. Прошлое расставило ей капканы, в один из них она и угодила сейчас.
— Эбби, спасибо, что беспокоишься обо мне. Уверена, Лоретта с наслаждением расскажет мне все подробности.
— Прости, Мэри. Надеюсь, не сильно тебя расстроила. Я решила, что будет лучше, если ты узнаешь об этом до свадьбы. Может быть, у него с той женщиной уже все кончено.
— Не волнуйся, я не в обиде на тебя. Ты правильно сделала. Пока.
— До свидания, милая, звони.
Мэри повесила трубку и погрузилась в дедушкино кресло.
— Что-то случилось, — предположил Кейн, застав ее в глубокой задумчивости.
— Тебя вывели па чистую воду, — без улыбки пошутила она.
— То есть?
— Оказывается, у тебя до женитьбы была любовница. Весь город уже об этом говорит. И из-за этой распутницы — твоей любовницы — от тебя ушла жена. Ты плохой. Очень плохой. Страшно подумать, какой стану я в их глазах, когда все узнают, что содержанка и разлучница — это Мэри Дювалл. Ченнинг и Лоретта будут до смерти рады. Кстати, именно Лоретта усеяла город этими сплетнями.
Кейн поставил портфель и стал мерить кабинет крупными шагами.
— Кейн, признайся, твоя жена знала обо мне?
— Если и знала, то не от меня. И расстались с ней мы не из-за этого. — Кейн хотел положить руки ей на плечи, но она предпочла отклониться. — Лоретта уже знает, что это ты?
— Если еще не знает, то в скором времени это обязательно случится. Любопытно, как она сумела разведать?
— Родители Виктории, надеясь предотвратить развод, шантажировали меня связью с тобой, несмотря на разрыв наших отношений, в котором они, впрочем, не были уверены. Твое имя никогда не упоминалось, это я помню точно. Во всех документах об аннулировании брака значится совершенно другая причина, — пытался он развеять нараставшее беспокойство.
— И однако они уже многое знают и наверняка смогут узнать все.
Она не случайно вспомнила об исчезнувшем дневнике Банни Болдуин. О том, как эта женщина незадолго до гибели, в доверительной беседе на правах матери близкой подруги, интересовалась о происхождении Кейна, о его занятиях. Оставалось гадать, насколько глубоко продвинулась эта любопытная журналистка в своих расследованиях. Не исключено, что в похищенном дневнике имелись записи и об истинных отношениях Мэри с Жаном-Полем. Чем больше Мэри размышляла, тем решительнее становилось ее намерение рассказать Кейну о сыне.
— Дорогая, когда все вскроется, мы уже будем женаты. Разве это не главное?
— Я бы могла с тобой согласиться, если бы не мои обязательства перед семьей. Дело не лично во мне и в моих ошибках. Эта связь порочит имя Дювалл, бросает тень на всю пашу династию. А потом, Ченнинг и Лоретта обдерут меня как липку, если им дать хоть один козырь.
Кейн подошел к ней и, подняв за руки, приблизил к себе.
— Мэри, любимая, ты постоянно забываешь, что больше не одинока. Есть кому защитить тебя. Относись к этому как к маленькой неприятности. — Он обнял ее и продолжил: — Мне не правится, что ты во всем винишь одну себя, это неправильно. Мы были молоды, любили друг друга, нам было хорошо. Я виноват в том, что женился не на тебе, а на Виктории. Оставим эту глупую тему. Вернемся к нашим делам по трастовому фонду. Для начала объясни, почему ты назвала его «Брент Траст»?
— Брент — имя моего сына. — Мэри не удержалась и расплакалась. Ощущать себя в капкане становилось невыносимым.
— Расскажи мне о нем, — попросил Кейн, не зная, о чем еще можно говорить.
— Что я могу рассказать о ребенке, прожившем такую короткую жизнь! Когда я носила его, я не была гражданкой Франции. У меня не хватало денег па обследование, не было права на бесплатное дородовое наблюдение.
— А твой муж? Насколько я понимаю, он не беден.
— Мы не были женаты.
— Он не знал, что ты беременна от него?
— Кейн, я не выходила замуж за Жана-Поля. Я сказала тебе тогда, когда ты приехал в Париж, что мы женаты, чтобы пресечь отношения с тобой. Он просто хорошо ко мне относился и поэтому помогал, не требуя интимных услуг.
— Я не понимаю.
— А что тут понимать? Ты меня бросил. Женился на другой. Неужели я могла оставаться твоей
