чтобы все ей объяснить. Но это лишь вопрос времени. Она узнает всю правду…
— Кэссиди…
— Да?
— Я должен тебе кое-что сказать…
В комнату без стука вошел Сэм. Он рассеянно улыбнулся Кэссиди и повернулся к Доновану:
— Нам нужно поговорить.
— Не сейчас, — предостерег Донован.
— Нет, сейчас! Вы с Кэссиди выясните ваши отношения позже. Сначала «Толли-Паттерсон».
— Не сейчас!
— В самом деле? Ладно. Тогда у нас разговор короткий. Я предполагаю, что теперь новым исполнительным директором стану я, — сказал Сэм.
— Нет! — вдруг сказала Кэссиди, потом повернулась к Доновану: — Вы разговаривайте, а мы наш разговор закончим позже. — И пошла к выходу.
А Донован, глядя ей вслед, только сейчас начал понимать, как сильно ее любит.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
На террасу ворвалась Эмма:
— Ты не поверишь, но Доновану нужна ты и твой ребенок!
— О чем ты?
— Я говорю о странностях в завещании. Помнишь, на вечеринке с коктейлями я говорила, что кое-что слышала? Так вот, в завещании Максвелла говорится, что его преемниками будут оба — и Сэм, и Донован, но они должны выполнить некоторые особые условия.
— Ну еще бы! Он всегда так обходился с ними обоими, — с горечью произнесла Кэссиди. — И Сэм с Донованом это от него унаследовали. Кроме того, они оба молоды и энергичны. Каждый из них способен вывести компанию на новый уровень…
— А я и не спорю. Но в завещании есть еще одна вещь… Неудивительно, что под вашими дверями толпятся репортеры.
Кэссиди молча ждала. Ее охватили дурные предчувствия: ведь подозревала же, что Донован чего-то недоговаривает! Что-то скрывает…
— Каждый из них к моменту назначения исполнительного директора должен иметь жену и наследника!
Хорошо, что Кэссиди сидела. Ей едва не стало дурно. Она подумала о новых обязательствах, о которых они с Донованом забыли вчера вечером. Выходит, он просто играл свою партию. Просто делал то, что, по его мнению, должно было ее осчастливить.
Она боялась вступать в брак, единственной причиной которого было бы рождение ребенка, но поверила, что Донован женился на ней вовсе не из чувства ответственности. Она и не представляла, что можно опуститься до такой пошлости… Конечно, его компания для него — самое главное, но, прежде чем жениться, он обязан был объяснить ей все.
— Кэссиди, ты что?
— Ничего, все в порядке.
Ничего себе «в порядке»! Неправда! Ведь она любила Донована Толли с того самого момента, как увидела. С того самого мига, как он ей улыбнулся. Она любила его, несмотря на то что он был всецело поглощен своей работой и карьерой. Она любила его, хотя он бросил ее на целых восемь месяцев…
И вот финал. Она его больше не любит.
Хотя… это тоже неправда. Все еще любит. Зато теперь у нее есть доказательство, что он и не собирался любить ее так, как ей того хотелось.
— Мне очень жаль… — пробормотала Эмма.
— Чего? — усмехнулась Кэсси.
— Жаль, что именно я рассказала тебе. Но не хочется, чтобы об этом тебе сообщил какой-нибудь беспардонный репортер.
— Спасибо, Эмма. Мне это полезно знать. Ну и что будем делать?
— Забирай Вэна и уходи! Раз это касается тебя, пусть Донован знает, что у него нет ни жены, ни наследника.
— Эмма… я не могу…
— Почему? Ему же явно все равно, что он тебя обидел!
Так ли? Этого Кэссиди не знала и в данный момент выяснить не могла. Знала только, что обида слишком велика и она совершенно не понимает, что теперь делать. Требуется время.
У нее зазвонил сотовый. Она взглянула на экран, звонила мама.
— Ты не ответишь?
— Не сейчас. — Кэссиди нажала кнопку сброса, положила мобильник на стол и взяла на руки Вэна. Близость маленького сынишки помогла ей успокоиться. Но не совсем. Когда она заглянула сыну в глаза, то поняла, какое большое место этот малыш занимает и в ее жизни, и в жизни Донована. Но он же был и большой частью той лжи, которой она тешила себя так долго.
Эмма во все глаза смотрела на нее, и Кэссиди понимала — нужно что-то делать.
— Спасибо, что все мне рассказала. Я собираюсь…
А что она собирается? Ей хотелось немедленно заставить Донована испытать такую же боль, какую испытала она. Поскольку, чем больше Кэсси думала о прочитанной статье, тем больше начинала подозревать, что он нарочно замалчивал их брак. Возможно, для того, чтобы в подходящий момент использовать его как преимущество в борьбе за место исполнительного директора.
— Я тебя не брошу. Мы все устроим. Для начала, думаю, мы…
— Не надо. Ничего не надо, — возразила Кэссиди. — Я хочу посмотреть, что Донован будет делать. У него наверняка есть далеко идущие планы, и хотелось бы знать, чем все кончится.
— А потом скажешь ему, что все кончено?
Кэссиди думала об этом. Но такой удар по их отношениям ее не устраивал. Ее теперь могло устроить только одно: Донован должен полюбить свою семью больше, чем работу. Больше, чем то, в чем он всегда искал забвения.
Ее гнев даже ослаб, когда она поняла, что они оба попали в ловушку, потому что Донован такой, какой есть, и измениться не может. Донован никогда не полюбит ее, а она никогда не смирится с тем, что он вернулся к ней только для того, чтобы обойти своего кузена на финишной прямой…
Но она не хочет и не может расстаться с ним! А значит, они смогут быть счастливы, если только все это изменить…
Эмма внимательно наблюдала за ней, и Кэссиди поняла, что пора справиться с эмоциями. Настало ее время. Нужно идти дальше или, по крайней мере, сделать вид, что она идет дальше.
В глубине души, где хранилась надежда на счастливую замужнюю жизнь, Кэссиди рыдала. Тем не менее она все-таки нашла в себе силы улыбнуться и поднялась, держа на руках сына.
— Давай выйдем к журналистам, — сказала она Эмме.
Кэссиди Толли не собиралась прятаться.
Сэм медленно прохаживался по кабинету. Донован всегда смотрел на кузена как на соперника, и, что бы ни произошло в жизни любого из них, это ничего не изменило бы в их отношениях. В тех редких случаях, когда они работали вместе, каждый из них все делал по-своему и по собственной программе.
Ситуация не изменилась. Они никогда не были и не будут друзьями. Но Донован знал, что если дело касается фирмы «Толли-Паттерсон», то каждый из них сделает все для процветания фирмы и неуклонного роста прибыли.
— Нужно найти, где произошла утечка информации. Такая пресса делает нас уязвимыми, да и
