был огромный, чтобы согреть комнату, раза в три превосходящую спальню Николя.
Она понимала, почему Ройс выбрал именно ту комнату, но все равно считала оскорбительным, что он не спит с ней. В конце концов, он ей муж, значит, они должны спать вместе. Правда жалила больно. Он мог бы позвать ее к себе… Николя чувствовала себя глубоко несчастной и оскорбленной. Она решила, что пора покончить с создавшимся положением раз и навсегда, настало время забыть о гордости. Она сумеет устроить с Ройсом настоящую семью.
А начнет с того, что выяснит, почему он избегает ее. Она понимала, что ответ на этот вопрос может не понравиться ей, поскольку хорошо знала, что, высказывая свое мнение, Ройс не стесняется в выражениях. И все же решила спросить.
Она приняла ванну, вымыла волосы душистым мылом, тщательно оделась к ужину. Кларисса во всем помогала ей. Эта добрая женщина разрыдалась, когда в первый раз увидела следы ожогов на руках у Николя после того, как ей сняли бинты.
Николя поникла. На левой руке и запястье шрамы были много заметнее, чем на правой. Что, если у Ройса они вызовут такое же отвращение, как и у нее?
Чтобы отвлечь его внимание от своих обезображенных рук, Николя решила надеть самое красивое платье. Его нежно-голубой цвет радовал глаз. Так ей хотелось надеяться, во всяком случае. Выглядит она в нем просто замечательно!
А может быть, все же лучше надеть золотистое? Николя никак не могла решить этот вопрос до прихода Клариссы.
– Как ты думаешь, какой цвет понравится моему мужу больше – голубой или золотистый? – с нетерпением в голосе спросила Николя, как только появилась горничная.
– Мне больше нравится голубой, миледи, а вкусов вашего мужа я не знаю.
– Я тоже не знаю, – созналась Николя. – Я задумалась над этим и поняла, что совсем не знаю, что нравится Ройсу.
Кларисса улыбнулась, услышав, как расстроенно произнесла эти слова госпожа.
Николя уселась на стул, Кларисса взяла в руки щетку для волос и начала расчесывать ей волосы. Дважды она начинала укладывать их, и дважды хозяйка меняла решение.
Никогда раньше Кларисса не видела свою хозяйку такой нерешительной. Никогда прежде Николя не обращала такого внимания на свой вид.
– Что вас мучает, миледи?
– Ничего. Я просто хочу быть привлекательной сегодня вечером.
– Для кого-то в особенности? – улыбнулась Кларисса.
– Для моего мужа, – ответила Николя. – Я хочу, чтобы сегодня вечером он обратил на меня внимание.
– Вот это да!
Николя возблагодарила Бога за то, что горничная не видит ее пунцового лица.
– Я кое-что придумала.
– На это вы мастерица, – опять улыбнулась горничная.
Похвала была приятна Николя, она улыбнулась.
– В наше нелегкое время надо рассчитывать свои действия на шаг вперед.
– Времена меняются, миледи, – отозвалась Кларисса. – Ваш муж наводит порядок в замке.
Николя покачала головой. У Клариссы, конечно, есть все основания для оптимизма, но она не знает, что Терстон жив. Об этом Николя никому не сказала. Как только она вспоминала брата, на душе сразу становилось неспокойно.
– Для одних война закончилась, а для других только начинается.
– Что это такое вы говорите, миледи? – спросила Кларисса. – Уж не о своем ли замужестве? Вы не воюете с мужем. Просто вы немного упрямы, если мне позволительно высказать свое мнение.
Николя не успела ничего ответить. Кларисса отвлекла ее внимание, попросив рассказать, что придумала Николя.
– Сегодня вечером я буду очень любезна, – начала Николя. – Ройсу не удастся разозлить меня – пусть говорит любые гадости. Надеюсь, когда он заметит наконец, сколь я любезна, он ответит мне тем же, спокойно выслушает меня и согласится привезти сюда Ульрика и Джастина.
Клариссе не удалось скрыть разочарования. Когда Николя встала и потянулась за поясом, она увидела задумчивое лицо горничной.
– Тебе не нравится мой план?
– Нет, миледи, план неплохой. Я просто надеялась, что вы хотите быть привлекательной совсем для другого.
Николя расправила на бедрах поясок и сунула небольшой кинжал в узкие, специально предназначенные для него ножны.
– Это еще не весь план. Я не очень довольна тем, как складывается моя семейная жизнь. С Ройсом так трудно! Я уверена, ты уже заметила, что он и слушать меня не хочет. Как только я заговариваю об Ульрике и Джастине, он поворачивается и уходит. Он невыносимо груб. Сколько раз я начинала говорить с ним и вдруг обнаруживала, что говорю с его тенью.
– Ваш муж уходит, когда вы начинаете командовать, миледи, – улыбнулась Кларисса. – Это я точно заметила. Последнее время вы сама не своя, с вашего позволения. Никогда раньше вы столько не кричали.
Николя знала, что Кларисса говорит правду, и в смущении опустила голову.
– Мой муж действительно часто выводит меня из терпения, – созналась она. – Но я обещаю, что больше не буду кричать. Я понимаю, леди так не ведут себя.
– Вы перестанете кричать, потому что поняли, что на вашего мужа это совершенно не действует? – спросила, улыбнувшись, Кларисса.
– И поэтому тоже. – Николя кивнула. – Хватит мне хмуриться, Кларисса. Я решила, что пора нам с Ройсом забыть о разногласиях.
– Хвала Господу, – обрадовалась горничная. – Наконец-то разум вернулся к вам. Разве годится мужу и жене спать раздельно? Вы правда хотите исправить это?
Николя уставилась в камин. Господи, как неловко и трудно говорить на столь деликатную тему.
– Я хочу соблазнить его.
Кларисса прыснула со смеху. Николя нахмурилась.
– Это очень серьезно, – добавила она. Николя ждала, пока горничная успокоится.
– Мы с Ройсом начнем сначала. Мы связаны священными узами брака, мой долг – дать ему детей. – Прежде чем Кларисса успела согласиться, Николя продолжила:
– Не важно, как это случилось. Но теперь мы – муж и жена. Надо принять это и жить в согласии. Я и об Ульрике думаю. Малыш заслуживает, чтобы у него был счастливый дом.
– Не надо меня убеждать, миледи. Я поддерживаю ваш план. Однако я вот что хочу сказать: ваш муж ведь считает, что Ульрик – ваш сын?
– Да.
– Он поймет, что вы сказали не правду, когда разделит с вами ложе. – Кларисса глубоко вздохнула. – Лучше скажите ему правду, пока он сам не выяснил.
Николя покачала головой.
– У меня была причина солгать, – сказала она. – Я защищала Ульрика. Пока нормандцы будут думать, что он мой сын, они не сделают ему ничего плохого.
– Все изменилось, – возразила Кларисса. – Вы же не думаете, что барон желает зла мальчику?
Кларисса произнесла эти слова настолько горячо, что Николя поняла: горничная безоговорочно приняла Ройса как господина. И это почему-то очень обрадовало ее.
– С нашей первой встречи я поняла, что Ройс никогда не сделает Ульрику ничего плохого. А вот использовать его, чтобы добраться до Терстона, вполне может.
– Что вы такое говорите, Господь с вами. Мы же обе знаем, что Терстон погиб. – Горничная замолчала и торопливо перекрестилась. – Упокой, Господь, его душу.
– А что, если жив?
