– Руки вверх, парень! В Холи-Оукс закон – я, так что сдавайся, да побыстрее!
В этот момент сзади бесшумно появился Файнберг и тронул шерифа за плечо. Тот с перепугу вообразил, что имеет дело с вооруженным бандитом, и, бросив пистолет, поспешно поднял руки.
– Я… я… ничего… – заикаясь, бормотал он. – Берите что хотите, парни, только меня не трогайте.
Файнберг, красноречиво закатив глаза, встал перед шерифом и протянул руки ладонями вверх. Сообразив наконец, что предполагаемый взломщик безоружен, Ллойд поспешил поднять пистолет.
– Ладно! – довольно протянул он, немного оправившись. – Так что вы тут делаете? Вы просто идиоты, если надеетесь чем-то здесь поживиться. Оглядитесь как следует и увидите, что Лорен не держит ничего ценного. Я точно знаю, что у нее нет ни видео, ни музыкального центра, а телевизору не меньше десяти лет. Хлам! Больше сорока долларов за него не дадут, и, уж конечно, не стоит за него идти в тюрьму. Насколько я могу знать, она беднее церковной мыши. Счета в банке у нее нет, и пришлось брать кредит, чтобы заплатить за магазин.
– Откуда вам известно, сколько лет ее телевизору? – полюбопытствовал Фарли.
– Гарри сказал. То есть Гарри Ивенс. Он мой троюродный брат. Недавно пытался продать Лорен новехонький телевизор. Знаете, картинка в картинке. Но она не захотела и попросила его починить старый, тот, что купила на распродаже. Если хотите знать, просто выкинула денежки на ветер!
– А в банке у вас тоже родственник? – ехидно осведомился Файнберг. – Иначе откуда пронюхали про заем?
– Что-то в этом роде, – кивнул Ллойд. – Кстати, должен напомнить вам, мальчики, что из всех троих только я вооружен, так что не обязан отвечать на ваши вопросы. Давайте колитесь, вы грабите Лорен?
– Нет, – заверил Файнберг.
– В таком случае что вы тут делаете? Может, вы ее родня из Франции?
Фарли, родившийся и выросший в Бронксе, так и не смог избавиться от грубого простонародного акцента и говорил в точности как мафиози в плохом гангстерском фильме.
– Верно, – умудрился бросить он с самой серьезной физиономией. – Мы из Франции.
Шериф мнил себя человеком проницательным и старался, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним. Вот и сейчас надулся, как индюк, торжествующе озирая агентов.
– Я так и думал, – напыщенно объявил он, убирая пистолет. – Уж больно странно слова выговариваете. Ну ничегошеньки не понять.
– Говоря по правде, шериф, мы оба с востока, поэтому и не привыкли к здешнему наречию. Мой друг пошутил, сказав, что мы из Франции. Мы друзья брата Лорен, – пояснил Файнберг. – Подрядились сделать кое-что в аббатстве, и отец Том попросил забежать и прочистить ее раковину.
– Она засорилась, – поддакнул Фарли, Только сейчас шериф заметил рюкзак.
– И что же, собираетесь провести здесь ночь?
– Возможно, – сообщил Фарли, – зависит от того, сколько тут работы.
– Но Лорен здесь не хозяйка. Она всего лишь снимает помещение.
– Она скоро будет.
– И вы; мальчики, считаете, что можно спать в одном доме с незамужней девушкой, которая к тому же вам не родня? Терпение Файнберга лопнуло.
– Перестань звать меня мальчиком! Мне тридцать два года.
– Тридцать два, вот как? Тогда объясни, почему взрослый человек носит скобки? Никогда такого не видел.
Скобки были заключительным этапом восстановления челюсти, раздробленной четыре года назад при неудачной операции, но Файнберг не собирался делиться этими сведениями с человеком, которого считал полнейшим идиотом. Кроме того, никто не должен был знать место их настоящей службы.
– У нас на востоке свои врачи и свои правила.
– Наверное, – согласился шериф. – Но лично мне кажется, что вам не стоит здесь оставаться.
– Почему? Беспокоитесь за репутацию Лорен? – ухмыльнулся Файнберг.
– Нет, все знают, что Лорен – девушка порядочная, – ответствовал шериф, придавив подушки дивана широкой задницей.
– Тогда в чем проблема? – допытывался Фарли. – Какое кому дело, если мы здесь переночуем?
– О, мне все равно, но не понравится кое-кому, с кем вам, парни, лучше не связываться. Предупреждаю, лучше найдите другую крышу над головой, потому что ему не понравится, если Лорен приютит сразу двух мужиков, пусть и на пару дней. Нет, это вовсе ему не понравится.
– О ком это вы?
– Да, кому это не понравится? – поддержал Фарли, демонстративно захлопывая дверь. Шериф с места не тронется, пока не расскажет все, что они хотят знать.
– Не ваше дело. Все равно ему будет все известно. Почему бы вам, парни, не пойти в аббатство? У них есть комнаты, где можно пожить бесплатно, если скажете, что готовы покаяться. Знаете, что это такое? Вам придется проводить целые часы в размышлениях и молитвах.
– Я желаю знать, кому это не по вкусу наша дружба с Лорен, – настаивал Фарли. – И почему вы обязаны обо всем ему доносить?
– Потому что если он пронюхает, что я знал и промолчал…
