— Что на тебя нашло? — удивленно спросил брат. — Ты раньше никогда не возражала.
— У меня было время подумать. Много времени. И я о многом подумала.
Риган замолчала, ожидая, что кто-нибудь из них спросит, о чем именно она размышляла и что надумала. Но они не спросили. Она даже не была уверена, что Эйден слушает, о чем идет речь. Он читал очередные документы. Она сжала руки, и карандаш отлетел в сторону, приземлившись на ковер у ног Эйдена. Риган схватила новый, обернулась и увидела Генри. Что он делает на работе в воскресенье? Странно. Молодой человек должен развлекаться, а не торчать на рабочем месте по выходным. Похоже, он с кем-то разговаривает. Но человека не было видно, и она не могла понять с кем.
— С чего ты сегодня такая взвинченная? — спросил Спенсер.
— С чего ты взял, что я взвинчена?
Он взглянул на карандаш, пляшущий в ее руках. Усилием воли Риган заставила себя успокоиться.
Эйден поднял с пола карандаш, вернул его на стол и раскрыл папку, лежащую перед Риган.
— Я хочу, чтобы ты взглянула на сметы, которые прислал Сэм. Здесь также контракты и…
— На новый отель?
— Да.
— Если контракты прошли согласование с юристом, значит, все это планировалось довольно давно. Странно, что никто из вас и не подумал поставить меня в известность о происходящем.
— Неужели тебе это было бы интересно? — спросил Спенсер.
— Да. Мне интересно.
— Не верю. У нас с тобой разные философии, — сказал Спенсер нетерпеливо. — Мы с Эйденом зарабатываем деньги, а ты их раздаешь.
— Не все. — Она улыбнулась. — Лишь небольшую часть.
— Не понимаю, как это вообще могло случиться. — Спенсер отошел к столу и налил себе воды. — Казалось бы, мы выросли в одном доме, в одной семье.
— Ты прав. Я пыталась походить на вас, но мне это не удается. Нет во мне капиталистической жилки.
— Это точно.
— Я думала об этом, — медленно продолжала Риган, — и пришла к кое-каким выводам.
— Например?
— Я всегда думала, что должна непрерывно завоевывать вашу любовь. Глупо, но я действительно боялась, что, если не буду с вами соглашаться, вы перестанете меня любить.
— Откуда такая чушь пришла тебе в голову? — фыркнул Спенсер.
— Это мама, — неожиданно подал голос Эйден. — Она таким образом манипулировала нами. Хочешь, чтобы я любила тебя, — делай, как я говорю.
— Она и с тобой так обращалась? — Риган удивленно смотрела на брата.
— Конечно. — Он кивнул. — Она вела себя так со всеми.
— Но мы же не такие, Риган, — сказал расстроенный Спенсер.
— Наверное. — Риган вздохнула. — Я пытаюсь объяснить вот что: полжизни я боялась, что вы не будете меня любить, если я стану поступать по-своему. И ужасно от этого устала. Я подумала, что раз я ваша сестра, то вы должны любить меня такой, какая я есть на самом деле… даже если вас это временами бесит.
— Прекрасно! Я рад, что мы с этим разобрались, — бодро сказал Эйден. — Теперь посмотри сюда, пожалуйста… У меня не так много времени…
— Я не закончила, — сказала Риган, поворачиваясь и пристально глядя на него. — Я не виновата в том, Эйден, что тебе пришлось быть отцом мне и мальчикам. Это тяжело, но не моя вина в том, что наша мама не слишком увлекалась ролью родительницы. И я искренне благодарна тебе за ту роль, которую ты сыграл в моей жизни.
На глазах ее блеснули слезы, и Спенсер поспешно воскликнул:
— Только не это! Не надо давить на нас эмоционально.
— Не буду.
— Ты ведь знаешь, что мы тебя любим?
— Да.
— Ну и замечательно. Что у нас дальше?
Как и Эйден, Спенс всегда чувствовал себя ужасно неловко, если речь заходила о чувствах, эмоциях и прочем. А уж если приходилось их проявлять, ему делалось и вовсе не по себе.
— Хорошо, — поспешно сказала Риган. — Давайте поговорим о вашей утренней встрече. Вы решили начать строительство нового отеля и определили бюджет на будущий год. Может, вы приняли еще какие-то решения, о которых мне стоит узнать сейчас?
— Да нет…
Риган кивнула и потянулась к бумагам. Спенс вздохнул и сказал:
— Впрочем, есть еще один момент.
— Какой же?
— Мы обсудили это с Сэмом, и он одобрил наше решение. Я знаю, что тебе это не понравится, но мы решили выплатить Эмерсону определенную сумму, чтобы избавиться от него.
— Нет! — Это был скорее крик, чем ответ.
— Тогда нам придется отдать ему дом, — неумолимо продолжал Спенсер. — Недвижимость сейчас так быстро растет в цене, что лучше обойтись деньгами. Он освободит дом на следующей неделе и тогда получит чек.
— Нет! — Риган яростно качала головой.
— Это решенное дело, — подал голос Эйден.
— Как ты можешь? — крикнула она. — Этот человек был мужем нашей матери и безбожно обманывал ее!
Эйден неожиданно утратил часть своего самообладания. Он встал, оперся на стол и, склонившись к сестре, резко спросил:
— А она? Что она, по-твоему, делала?
— Она страдала!
— Ха! Страдала, как же! — фыркнул Спенсер. Его тон привел Риган в негодование.
— Что ты хочешь сказать?
— Господи, Риган, да повзрослей же наконец. Наша мама так же изменяла Эмерсону, как и он ей. Они были не самой верной парой.
— Ты не можешь… ты не знаешь!
— Еще как знаю, — презрительно отозвался Спенсер.
— Она без конца путешествовала, — подхватил Эйден. — Ты что думаешь — в одиночестве?
— Неужели ты не понимала, что происходило у тебя под носом?
Теперь они со Спенсером кричали друг на друга в полный голос. Аргументы в конце концов подошли к концу, и брат сказал, что если ей угодно жить в вымышленном мире — так дело ее. А Риган твердо заявила, что не верит его словам, потому что невозможно так часто влюбляться и так быстро забывать очередную любовь.
— Любовь? — Спенсер фыркнул. — А кто тут говорил о любви? Мы все больше о другом.
Риган с удивлением подумала, что впервые устроила братьям сцену. Она позволила себе кричать, плакать и ругаться, но никто из них не ушел. Эйден выглядел не слишком довольным, но не более того. Ни следов гнева, ни раздражения она не увидела на его привлекательном лице с правильными фамильными чертами.
— Тебе пора повзрослеть и взглянуть в лицо фактам, — назидательно сказал Спенсер.
— И в чем, по-твоему, должно заключаться мое взросление? В том, чтобы назвать свою мать шлюхой?
— Если это правда… — Он пожал плечами.
— Вы пытаетесь мне сказать, что раз мама изменяла мужу направо и налево, то и Эмерсон имел моральное право делать то же самое? Зачем они вообще тогда поженились? К чему все эти красивые и
