запястье, и женщина увидела перед собой нож — длинное семидюймовое зазубренное лезвие с желобком посередине для стока крови. Но она даже не дернулась, не замерла, не отключилась. Так была поглощена битвой. Поглощена и душой и телом.
В древней легенде говорилось, как Койот и Женщина вступили в борьбу, как они пытались перехитрить друг друга. Неужели он наконец встретил эту Женщину?
Койот решил сменить тактику. Что толку от перерезанных на ногах сухожилий? Вот заставить ее мучиться от боли — это совсем другое дело. Он распластался сверху, пригвоздил ее руки к полу, растопырил ей пальцы и провел лезвием по сухожилиям на ладони.
— Ах ты, вонючий ублюдок! Сволочь! — заорала она.
Он склонился пониже, почти уткнувшись лицом в ее лицо:
— Гони новую информацию! И побыстрее!
Она плюнула в него. Тогда он приставил кончик ножа к ее щеке:
— Новую информацию! Я жду!
Она смотрела на него в упор, не отводя взгляда. Вот ведь зверюга! Настоящее животное — попала в силки, но не желает сдаваться!
— Сейчас возьму и выколю тебе глаза, всю рожу располосую! Освежую и брошу тут как свиную тушу. А вот язычок твой приберегу напоследок — может, все-таки выдашь мне информацию.
Но она упорно выдерживала его взгляд. Навалившись сверху, он прижимался к ней как любовник.
Наконец губы ее зашевелились.
— Чанг и Делани.
— Да-а?
Она говорила с трудом, почти задыхалась.
— Они знают все про остальных. Про тех беременных. Эван была жутко напугана.
— Ха! Конечно, напугана. — И вдруг до него дошло. — Беременная?
— Думаю, да.
— А ты получше подумай. — Он укусил ее за нижнюю губу.
Взявшись за ручку на дверце кухонной плиты, она хлопнула ею ему по затылку. Он треснулся лбом об нее, а она головой об линолеум. Тогда, стиснув зубы, он прокусил ей губу, и боль все-таки сломала ее. Она вся обмякла. Взревев, он разорвал ей губу в клочья и несколько раз полоснул по ее лицу ножом, словно когтистой лапой.
Она пыталась защититься свободной рукой. И тут он понял, что наконец нашел ее слабое место. Внешность. Внешность и тщеславие. Как у всех женщин.
Она вцепилась ему в волосы.
До сих пор парик крепко сидел на месте, но она сильно дергала, наверное думая, что причиняет ему боль. Потом задрала израненную ногу и попыталась дать ему коленом по яйцам. Этого он допустить не мог и, напрягшись из последних сил, принял удар безболезненно.
В ее глазах он видел, как ужас борется со страшной болью, которую она, по-видимому, испытывала. Под ней хлюпала кровь, пол стал липким и скользким. Пора было ее приканчивать, но ему хотелось посмотреть, как она воспримет неизбежность конца. Такой достойный противник этого заслуживал.
И вдруг послышался звук открывающейся входной двери.
— Антония!
Училка издала поистине звериный вопль и, собрав последние силы, ударила его по лицу. Он заморгал, почувствовал, как из глаза выскользнула контактная линза.
Топот бегущих ног приближался.
— Тони! — орал мужик.
Койот вонзил нож ей прямо в трахею. Он орудовал обеими руками и почувствовал, что достал шейные позвонки. Она смолкла и больше не шевелилась.
Но парик все-таки успела стянуть. Он с трудом высвободил его из ее мертвых пальцев.
За спиной уже слышались шаги — шарканье подошв по кафелю. Койот обернулся и увидел мужчину, убегающего в переднюю дверь. Фалды пиджака разлетались в стороны, как и жалкие пряди вокруг лысины. Доктор.
Койот вытащил нож из горла Тони Кантуэлл. Доктор оказался трусом — оставил жену на съедение собакам. Ну что ж, и сам он умрет смертью труса.
Я смотрела на Маккрекена, не в силах сдержать изумление.
— Убийца — женщина?!
Он был потрясен не меньше моего — это я разглядела за поцарапанными стеклами его очков.
— Да. А вы говорите, этот Кляйстерс не был женщиной? Робин. Я всю жизнь считал, что это женское имя.
— Нет. Это был мужчина. — Я недоуменно посмотрела на Томми. — По крайней мере я всегда так думала.
Маккрекен снял очки, чтобы перечитать результаты лабораторных анализов. Его мясистое лицо полыхало от возбуждения.
— Ну вот, тут же написано. Лабораторный анализ обнаружил две икс-хромосомы. Значит, тот, кого пырнули этим зубным инструментом, был женщиной.
Я вспомнила свою встречу с Койотом в здании «Арджент-тауэр». Короткие светлые волосы, бейсболка, мужская одежда. Джесси тоже утверждал, что это был мужчина.
Хотя, если призадуматься, мы ведь видели его только со спины.
В мозгу сразу всплыли описания Джекс и Тима — поразительные изменения в поведении Койота, произошедшие с годами; его тяга к трансвеститам и геям; и тот случай в Бангкоке, когда он кастрировал и убил мальчика-проститутку. Нечеткая половая выраженность и любовь к переодеваниям. Да и все остальное — Робин Кляйстерс, жеманный, кривляющийся студент-практикант, получивший работу именно в классе мисс Шепард.
— Господи, Томми! Да он ходил к нам на школьные уроки как в подопытную лабораторию! — Я спохватилась и тут же поправилась: — То есть не он, а она. Она все время держала нас под наблюдением.
Хотя пистолет был направлен в пол, Суэйзи оцепенела при виде него.
— Обойдите «рейнджровер» с другой стороны, — сказал Джесси.
— Вы потеряли рассудок? — Она продолжала стоять неподвижно.
— Я чертов псих и страдаю приступами. Так что не злите меня, а то, если я и впрямь потеряю рассудок, нам обоим придется не сладко.
Она растерянно моргала.
— И не надейтесь, что сюда прибежит охрана. Я вывел из строя камеру наблюдения.
Она посмотрела на камеру и заметно сникла. «Интересно, как?!» — было написано на ее недоуменном лице.
— Если мне придется сесть в тюрьму, я сяду. Так что крыть вам нечем. Поэтому просто идите к машине.
Она повиновалась.
— Мои сотрудники заметят, что я пропала.
— Вряд ли вы хотите, чтобы ваши сотрудники услышали наш разговор. Отдайте-ка мне свой халат и ключи от машины.
Она сделала это с недовольной усмешкой. Джесси забрал ключи, вытащил из кармана халата мобильник и бросил халат обратно.
— Теперь сядьте спиною к стене.
Она села на бетонный пол, сверля его высокомерным взглядом. Он держался на расстоянии. Фил доверял Суэйзи, но Джесси хотел проверить, насколько относятся к этой женщине предостерегающие слова Фила: «Ты понятия не имеешь, как мало для этих людей значит обычная человеческая мораль и как далеко они могут зайти».
