— Меня Койот тоже знает в лицо. — Он смерил ее пристальным взглядом. — Так ты думаешь, она бы тебя убила?
— В два счета. Она же теперь психопатка. Судя по всему, речь идет о патологической бессоннице, галлюцинациях наяву, об изменениях сознания, вызванных невозможностью испытывать боль, и полной потере самоконтроля. У нее больше нет тормозов.
— Выходит, она захочет убить и меня?
— Ну… я думаю, этот пистолет заряжен?
Джесси выехал на улицу Вайн.
— А кто поручил ей осуществлять эту чистку?
Суэйзи разглядывала свои ногти.
— Ее начальницей по проекту была ты?
Она сковырнула заусеницу.
— А с чего это Кай пустилась во все тяжкие? — не отставал Джесси.
— В день взрыва она была в лаборатории и видела четверых школьников, выбравшихся на склон. Побежала обратно в лабораторию, чтобы остановить детонацию, но было поздно. В итоге ей досталась чудовищная доза вакцины.
— И одноклассникам Эван тоже.
— Нет. Они получили гораздо меньше. К тому же Кай уже была вакцинирована. Это заражение сказалось на ней иначе.
Джесси свернул на Франклин.
— Так она во всем винит этих четверых школьников?
— Логически можно допустить, что так.
— И приберегает их напоследок? — вскипел Джесси. — Приготовила для них что-то особенное?
— Думаю, да. — Она собрала выбившиеся пряди в хвост. — Результаты исследований «Южной звезды» пошли по опасному вектору. Думай обо мне что хочешь, но это надо остановить. Я готова помочь, чем возможно.
Движение на улице было оживленным. Джесси глянул на спидометр.
— А ты, стало быть, уговорил Эван согласиться на беременность, — продолжила Суэйзи. — Так?
Джесси следил за дорогой.
— Нет, я разве против? Если окажется, что Эван чиста от инфекции, то сам Бог велел вам народить уйму детишек.
Этот язвительный тон не мог не задеть его. Суэйзи искоса наблюдала за ним.
— Я изучала твою физическую и психологическую характеристику, данную американским олимпийским лагерем в Колорадо-Спрингс. Ты метил в золотые медалисты.
У Джесси буквально отвисла челюсть.
— Что ты изучала?! — повернулся он к ней.
— В твоей характеристике особо отмечены бойцовский дух и целеустремленность. Ты заслужил место в национальной сборной, несмотря на всевозможные преграды. Твоя мать курит и сильно пьет. Ты рано начал работать, чтобы попасть в школу плавания при университете Калифорнии, чтобы поскорее смотаться из дома и начать собственную жизнь.
— Да откуда ты, черт возьми!..
— Но, должна сказать, сегодня ты удивил меня своей жестокостью. — Она потерла больную руку. — Ну а Эван… Она вообще во всем была первой. — Лицо ее стало задумчивым. — Из вас должна получиться блестящая пара.
Джесси недоумевал:
— Куда ты гнешь?
— Ты подумай об этом хорошенько. Серьезно подумай. — Она указала на дорогу: — Поверни-ка здесь. Приехали. — И смерила его долгим внимательным взглядом. — Ты уверен, что готов к этому?
— Да.
Джесси надеялся, что не подкачает.
Из радиатора «лексуса» валил пар. Доктор заморгал, придя в сознание, и поморщился от боли. Потом, сообразив, что надо бы выключить двигатель, потянулся к зажиганию.
Койот стоял на крыше машины, наблюдая за ним.
Доктор вдруг заметил, что руля перед ним нет, и понял, что сидит на пассажирском сиденье.
С трудом повернув голову, он огляделся по сторонам. Только теперь до него дошло, что огромную трещину в лобовом стекле он проделал собственной головой. Правой рукой Кантуэлл пощупал себя за лоб, испачкав ее в крови. Раны головы всегда обильно кровоточат. Он глотнул воздуха и жалобно заскулил:
— Тони!..
Потом снова огляделся, ища глазами полицейских или жену.
Койот спрыгнул с крыши «лексуса», шумно приземлившись на капот. Повернувшись и присев на корточки, он уставился на доктора.
Кантуэлл оцепенел. Возможно, его привела в ужас одежда, мокрая от крови. Или искаженное треснутым стеклом изображение. А может, глаза Койота — один синий, другой черный, с непомерно расширенными зрачками. Смотреть в них было все равно что в черную дыру.
Койот заговорил — довольно громко, — потому что доктор хорошо слышал его через лобовое стекло и шум работающего двигателя:
— Я забрал твою Тони.
Доктор захныкал.
Гнусь! Трусливая собака! Койот встал и пнул ногой треснутое стекло. Оно прогнулось, но не разлетелось на куски. Доктор в ужасе шарахнулся, пытаясь прикрыть руками лицо. Койот пнул стекло снова, на этот раз с яростью, и осколки со звоном посыпались на переднее сиденье. Они летели на доктора, как сверкающий снег.
Койот снова присел на корточки.
— Ты слышишь этот звук?
Он нарочно замолчал, чтобы доктор уловил отдаленный грохот.
— Это идет товарняк. Если я правильно рассчитал, он прибудет сюда через пару минут.
Доктор в панике озирался. Пока он был без сознания, Койот перетащил его на пассажирское сиденье и отогнал «лексус» прямо на железнодорожную колею. Кантуэлл дернулся в сторону дверцы, но оказалось, что левая рука его пристегнута наручниками к рулевому колесу.
— Ключ я выбросил, — зловеще сообщил Койот и вытащил огромный зазубренный нож.
Доктор в ужасе скрючился. Неужели этот эскулап никогда не держал в руках скальпеля? Такое впечатление, что отродясь не видал медицинских инструментов.
— Если хорошо поработаешь вот этой штуковиной, сможешь освободиться.
Доктор в оцепенении смотрел на него, терзаемый страшной догадкой. Койот наклонился вперед и воткнул нож в пластиковую обшивку приборной доски.
— На лезвии кровь твоей жены. Если она смешается с твоей, то, может, тебе передастся хоть сколько-нибудь ее храбрости.
Он встал. Грохот поезда приближался.
— В твоем распоряжении шестьдесят секунд. Если у тебя есть мужество, прими решение.
Он спрыгнул с капота на землю и, оглянувшись, увидел, что доктор тупо смотрит на нож. Койот отошел подальше от путей — ведь поезд не успеет остановиться, выскочив из-за поворота.
Доктор оторвал взгляд от ножа и посмотрел на рельсы, потом снова уставился на нож. Подергал за наручники в надежде высвободить руку. Грохот приближался.
И в этот момент он услышал звонок своего мобильника и начал озираться, хлопая себя по карманам пиджака.
— Не это ли ты ищешь? — Койот помахал ему телефоном и прочел появившуюся на дисплее надпись: «Диспетчер службы 911». — Это полиция. Ты что, звонил им?
Губы Кантуэлла зашевелились.
