— Они едут.
— Не думаю. — Он поднял крышечку мобильника и, имитируя более грубый мужской голос доктора, сказал в трубку: — Доктор Тулли Кантуэлл слушает.
Женщина-диспетчер бесстрастно попросила его подтвердить информацию, которую он успел сообщить ранее, до того как связь оборвалась. Койот внимательно слушал, смотрел на доктора и качал головой.
— Нет, все это неправда. Прошу прощения, но один из пациентов завладел моим телефоном и, боюсь, просто похулиганил. Он…
В голосе женщины-диспетчера зазвучало волнение.
— Что он сказал?! О Боже!.. Моя жена в полном порядке! Просто этот человек, к сожалению, психически неуравновешен… Совершенно верно. Нет, его имени я вам не назову. Я же врач и должен сохранять конфиденциальность. Нет, я сам с этим разберусь.
Он захлопнул крышечку мобильника. Руки были липкими. Переодеться бы да принять душ! В машине у него есть сменная одежда. А душ он примет на следующей остановке — где припрятал оружие в прошлый свой приезд в Чайна-Лейк. Поезд грохотал все ближе.
А между тем в разбитом «лексусе» доктор уже вытащил нож из приборной доски и, всхлипывая, поднес к запястью.
Шум поезда приближался. Койот стоял, задумчиво глядя в сторону Чайна-Лейк. Вот и подошло время завершать проект. Пора заняться главными персонажами. Его ждут трое — Абигайль Джонсон Хэнкинс, Томас Джайан Чанг и, конечно же, в первую очередь Кэтлин Эван Делани. Доктор заорал и, размахнувшись, рубанул ножом по запястью. Из-за поворота показался локомотив и отчаянно засигналил, завизжали тормоза. Койот с наслаждением впитывал рокочущий грохот надвигающейся махины.
Это был блаженный звук — металла, кромсаемого металлом.
За окнами полицейского отделения завыли сирены. Выглянув в окно, я увидела три пожарные машины, мчащиеся в южном направлении. Час от часу не легче.
В дверь заглянул еще один полицейский.
— Крупное ДТП в районе средней школы. Машина попала под поезд, — сообщил он.
Томми помрачнел. Я прикрыла кулаком рот. Мать повернулась к отцу, и тот взял ее под локоть.
Из коридора, сотрясая стены, ревел Маккрекен:
— Чанг!
Маккрекен, стоя на пороге своего кабинета, отдал приказ рядовым полицейским и детективам разобраться с дорожно-транспортным происшествием на железнодорожных путях и с убийством в доме доктора Кантуэлла. Томми зашел к нему в кабинет, а выйдя оттуда через минуту, отпер ключом ящик стола, достал служебный револьвер и сунул его в кобуру под мышкой.
— Оставайся. Здесь ты будешь в безопасности.
— А как насчет Валери?
Он натягивал ветровку, чтобы прикрыть кобуру с пистолетом.
— А где она?
— Не знаю. Скорее всего у своей матери.
— Выясни, а я пошлю туда наряд.
Я достала свой мобильник.
— Но она полиции дверь не откроет. У нее паранойя.
— Вот черт! А мать ее откроет?
— Мать, наверное, откроет, только она может сейчас быть на работе в мотеле. — Я набрала номер мобильника Валери и стала слушать гудки. — Я поеду вместе с вашим нарядом.
— Я поеду с тобой, — шагнул ко мне отец.
Мне по-прежнему не хотелось смотреть ему в глаза. Валери не отвечала. Я кивнула отцу.
— Вот и отлично, — одобрил Томми.
Он подозвал полицейского — молоденького офицера с серьезным, исполненным готовности лицом — и велел позвонить в мотель «Сьерра вью» и домой к Скиннерам, а потом отвезти нас туда, где будет Валери, потом положил руку на мое плечо:
— Действуй, Рокки. Ты всегда это любила.
— Будь осторожен, — сказала я. — Береги себя.
— Ладно, ладно. Курить обязательно брошу.
В патрульной машине молоденький офицер завел двигатель и дал задний ход.
Мать Валери Альма Скиннер сегодня не дежурила в мотеле, но к домашнему телефону никто не подходил. Мобильник Валери тоже молчал. Когда мы выезжали, я уже пристегнулась ремнем безопасности, но тут увидела машину Эбби.
— Подождите минуточку!
Я вышла. Эбби и Уолли шли мне навстречу.
— Я уезжаю в Индепенденс, вот заехала попрощаться с тобой.
— Койот здесь.
Я рассказала им новости, и на их лицах появилась паника. Эбби испуганно схватила Уолли за руку:
— Дети!
— Пойдем поговорим с Томми.
Они бросились в отделение, а я прыгнула обратно в патрульную машину:
— Поехали!
Копоть и жар испарений укутывали окрестности Голливуда, словно вонючее пальто старого бомжа. Бродячие собаки за ночь вывернули наизнанку все помойки.
Джесси положил «глок» на колени и прикрыл его джинсовой курткой. В подъезде жался к стеночкам тусующийся молодняк. В лифте воняло мочой. На последнем этаже Суэйзи спряталась за угол, и Джесси постучал в дверь квартиры. На стук никто не отозвался.
— Пойду узнаю у консьержа, не впустит ли он нас внутрь, — сказала Суэйзи.
— Нет, пойду я.
Она обиженно вскинула голову, так что он даже разглядел дырочки ноздрей.
— Я не собираюсь удирать от тебя.
— Знаю. Просто я скорее найду с ним общий язык.
Одноглазый консьерж почему-то дышал как загнанная собака. Он ненавидел, когда его отрывают от любимой игры, и очень не любил слушать жалобы на то, что миссис Казанян опять не открывает дверь. Эту занюханную и вредную, как таракан, старуху видеть лишний раз ему совсем не хотелось. Поэтому он решил, что ничего страшного не произойдет, если Джесси возьмет ключ. Его лицо вызывало доверие, подкупая своей неподдельной озабоченностью, пусть даже на визитной карточке и числилась такая профессия, как адвокат.
К тому же консьерж, по-видимому, рассчитывал на награду, если бы оказалось, что они совместными усилиями спасли старуху от сердечного приступа. Во всяком случае, Джесси попросил его оставаться на месте.
Наверху ждала Суэйзи. Она выглядела встревоженной и измученной и ретировалась в коридор, когда он приблизился к двери. Заметив это, Джесси тут же вспомнил, что Койот профессионально обучен подрывному делу.
— А не могла она заминировать дверь, как думаешь? — спросил он.
— Не исключено.
Стараясь держаться как можно дальше, он отпер замок, толкнул дверь и осторожно заглянул внутрь.
Все тихо.
Желтоватый свет пробивался в окна. В воздухе беспорядочно резвились пылинки. Спертый, затхлый дух стоял в квартире, и к нему прибивался еще какой-то приглушенный запах, похожий на вонь от тухлого
