— В качестве приманки.
Вот как она привлечет в Санта-Барбару рой федеральных агентов. Голова пухла от мыслей. Почувствовав под носом что-то теплое, я поднесла руку к лицу. Кровь. Утершись, я решительно сказала:
— Нужно идти за помощью.
— Нужно предупредить людей, ввести в школы полицию, изъять из магазинов сладости.
Я взяла Джесси за руку:
— На это нужно время. Возможно, пара часов.
На мне остановились пронзительно-синие глаза.
— Я подожду.
Мучительное чувство. Мне не хотелось покидать Джесси.
— Я вернусь с полицией и спасателями.
— Если станет скучно, почитаю свой «гипс». — В его словах ощущалась теплота. Он коснулся моей щеки. — Я люблю тебя. Хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, когда выберусь.
Вот это да. В этом весь Блэкберн: рубанул предложением, как топором. По щекам побежали горючие слезы.
— Ты выберешься, мы вылечим лихорадку, и ты начнешь мыслить здраво.
— Я в своем уме.
— Как мое имя?
— Рэчел Уэлч.
Я не могла и думать о том, как уйду. И прильнула к Джесси, нежно целуя.
— Я люблю тебя.
Не пройдя полпути до двери, я услышала его голос:
— Эв, ты не допустишь, чтобы Люк пострадал.
Я не обернулась. Он ничего не знал, а у меня не хватило сил сказать.
— Этого не будет.
Я вышла, не оглянувшись.
Я проголосовала полицейской машине на шоссе, ровно на полпути до Чайна-Лейк. Машина неслась по дороге с включенными мигалками, явно не собираясь останавливаться. Водитель тем не менее решил разобраться с одинокой женщиной, махавшей руками и оравшей на обочине пустого шоссе. «Что-то здесь не так», — подумала я.
Подбежав к месту остановки, я оказалась в туче поднятой колесами пыли. В полицейской машине сидела Лора Йелтоу, та самая блондинка с чересчур толстыми ногами. Выйдя на дорогу, она направилась ко мне, играя пальчиками на засунутой за пояс внушительной дубинке.
— Эван Делани. Интересно, почему я не удивляюсь?
Я притворилась, что не расслышала. Нужны спасатели, чтобы помочь раненому, сообщила я. Возможно, медицинский вертолет для эвакуации человека из Коппер-Крика. Она поджала губы. Человек ранен, продолжала я, у него сломана нога, положение опасное. Женщина-полицейский достала рацию. Поговорив, она наконец сообщила:
— У нас уже был звонок.
Гаррет. Должно быть, звонил именно он.
— Спасатели оповещены, однако не могут определить место происшествия.
— Я покажу. Скажите, где с ними встретиться?
— Не так быстро. Знаете женщину по имени Глори Моффет?
— Что с ней?
Глаза полицейского — словно камень. Йелтоу хотела видеть реакцию.
— Она мертва.
Моя челюсть отвисла, на лбу выступила испарина. Ветер пронизал насквозь.
ГЛАВА 24
Йелтоу находилась в полицейском участке, когда пришла Шилох.
— Девушка была избита, в огромных черных глазах стояли слезы. Похоже, ее ударили в лицо тяжелым предметом. Войдя в вестибюль, Шилох лишилась чувств. Я едва успела ее подхватить.
Прислонившись спиной к патрульной машине, я чувствовала, как кружится голова.
Йелтоу продолжала рассказывать:
— Она вся тряслась и явно была напугана. Сказала, что Глори пошла «вразнос». Что у нее пистолет и что Глори хочет отыграться кое на ком из их церкви.
Я взяла себя за переносицу.
Йелтоу продолжала говорить, описывая действие, развернувшееся в полицейском участке. Крикнув дежурному сержанту, чтобы тот вызвал детектива Маккрекена, она помогла Шилох добраться до стула. Девушка неважно выглядела — «конский хвост» наполовину растрепан, блузка разорвана. Заикаясь, Шилох рассказала, как вместе с тройняшками вошла в домик, застав Глори с пистолетом, который она только что вытащила из морозильника.
— Шилох спросила, зачем Глори понадобилось держать пистолет вместе с консервами. А та ни с того ни с сего несколько раз ударила Шилох рукояткой пистолета по лицу. Выбежав на улицу, девушка сообразила, что Глори может выстрелить, и запрыгнула в стоявший у дома пикап и пригнула голову пониже. По словам Шилох, она молилась и просила Бога защитить ее, когда пуля, выпущенная Глори, пробила заднее стекло салона.
Я замотала головой:
— Звучит ненатурально.
— В ее волосах запутались кусочки стекла. Наконец крыша автомобиля оказалась пробита пулей. Я нашла отверстие. Глори определенно в нее стреляла.
Я наверняка знала, что Шилох солгала. И лишь убедилась в своей правоте, когда Йелтоу пересказала остальные факты.
В Энджелс-лэндинг выехали две патрульные машины. Они мчались к месту назначения под лучами полуденного солнца, яркого, как ядерный взрыв. В машине Йелтоу ехал детектив Маккрекен. На свой мощный торс он напялил не по размеру тесный кевларовый бронежилет.
Едва они оказались около лачуги, как вдруг дверь резко распахнулась и наружу, громко крича, выбежала девушка-подросток.
В доме раздались выстрелы. Вдребезги разлетелось оконное стекло. Пригнувшись, полицейские схватились за оружие. Орущая девушка оказалась в руках полицейского офицера, уложившего ее на землю за патрульным автомобилем.
— Не стреляйте, — проскулила она, — у нее мои сестры.
Грянули выстрелы, и полицейские укрылись за машинами.
Маккрекен со спокойным лицом сделал жест, призывая полицейских к терпению. Впрочем, когда он докладывал обстановку по рации, в голосе детектива звучало беспокойство.
Полицейский, что позаботился о девушке, оказался молодым парнем с открытым и цветущим лицом. Он спросил:
— Как тебя зовут?
— Брэнди Брюгель.
Брэнди — блондинка с длинными волосами и юным стройным телом. Вцепившись в белую рубашку полицейского, она принялась истошно кричать, запрокидывая голову и обращая слова прямо к небу:
— Не допусти, чтобы Глори убила моих сестер! Боже, порази моих врагов! Покажи силу свою, спаси моих сестер и сохрани… Повергни наземь ту, которая пошла против тебя…
Полицейский без всякого успеха пытался успокоить девушку. Йелтоу крикнула ему поверх голов:
