Ливень стрел обрушился на изгоев. Кон пролетел мимо Регора, рукой подхватил Хуона и помчался обратно. Грейдон опустошил магазин своей винтовки по шеренге лучников.
Внезапно град стрел прекратился.
Повелительно зазвучали трубы. Сквозь распахнувшиеся решетчатые двери в стене хлынули одетые в зеленое эмеры.
Ближе всех к беглецам были те, кто выскочил из боковых проходов. Кон был уже близко, за ним – Регор. Грейдон, пылко мечтая о пулемете, опустошил винтовку по тем, кто угрожал беглецам с флангов. Индейцы остановились. Взбешенный динозавр поднял голову и большими прыжками пошел в атаку на шеренгу воинов, преследовавших Регора. Те рассыпались, убираясь с его дороги. Гигант одним махом захлопнул за собой дверь и запер ее. Динозавр бросился на индейцев, рвал их когтями-саблями. Желтоватая кровь каплями стекала оттуда, где череп был почти разнесен пулей Грейдона.
– Тебя чертовски трудно убить! – пробормотал Грейдон.
Он поднял винтовку для еще одного, с близкого расстояния, выстрела наверняка. Он прицелился в неповрежденный глаз.
– Нет!
Регор задохнулся и схватил его за руку.
– Он не подпустит их к этой двери!
Человек-паук поставил Хуона на ноги.
Тот стоял, словно робот, понурив голову. Внезапно глубокие рыдания сотрясли тело Хуона.
– Теперь все хорошо, парень, – утешал гигант.
Стрела, миновав динозавра, пролетела в решетку, едва не задев Грейдона, за ней еще и еще. Грейдон услышал рассерженный, призывный звук множества труб.
– Лучше бы пошевеливаться, – проворчал Регор.
Обняв рукой Хуона, он побежал по коридору; наступая ему на пятки – Грейдон.
Он бежал, а маленькие ручки Кона любовно и ободряюще похлопывали его по спине. Остальные толпой бежали вслед за ними. Они добежали до караульного помещения, открыли потайную дверь, через которую проникли сюда, и закрыли ее за собой, когда грохот шагов преследователей был уже почти рядом. В маленьком склепе, пошарив снизу, под левым овальным камнем, Кон нашел способ открыть проход.
Закрыв за собой и эту дверь, они в молчании отправились в путь по открывшемуся им коридору.
Они шли, чтобы найти прибежище во Дворце.
19. МАТЬ ЗМЕЙ
…Шли в молчании. Рука Регора обнимала Хуона за плечи. Вслед за своим главой, впереди Ткачей, шли с обнаженными мечами индейцы. Когда бы он ни обернулся, он обнаруживал, что их глаза устремлены к нему, как если бы теперь они считали его своим вождем.
Тот, который нес винтовку, явно сделался важной персоной. Почти наступая Грейдону на пятки, он гордо вышагивал впереди своих товарищей. Отряд дошел до конца туннеля; дверь открыли без затруднений.
Они оказались в украшенном колоннами зале из грез Грейдона.
Словно копья, лучи Авроры били вниз из парившего высоко над головами потолка, переливались тусклым лазурным светом. Туманно светящиеся, они занавесом скрывали обширный альков, высоко возносившийся над устланным опаловой мозаикой полом. За вуалью лучей Грейдон разглядел сапфировый трон с основанием из молочно-белого кристалла. Рядом находились меньшие по размеру троны красного, зеленого и черного цветов – кресла Семи Властителей.
Возле верхнего конца широкой, спускающейся от алькова лестницы стояла девушка, с тесно прижатыми к груди белыми руками, с приоткрытым в изумлении алым ртом, с нежными, недоверчиво глядящими на Грейдона черными глазами.
– Грейдон! – крикнула она и быстро шагнула к нему.
– Суарра!
В голосе звучало предостережение. Голос был детским, чистым до звона в ушах – в нем слышались птичьи трели. За спиной девушки стремительно вознеслась мерцающая перламутром колонна. Над плечом Суарры показалось имеющее форму сердца лицо, над лицом – шапка вьющихся, отливающих серебром волос, фиолетовые глаза.
Мать Змей!
– Давай посмотрим, кто эти гости, пришедшие так бесцеремонно в свите твоего мужа, – детским голосом сказала она, – да еще дорогой, о которой, как я с уверенностью полагала, никто в Ю-Атланчи не знает.
Она подняла маленькую руку. В зажатом в руке систруме скакал и танцевал, словно ртуть, сверкающий шарик.
Регор задохнулся в крике и упал на колени. Остальные, за исключением молча наблюдавших человекопауков, поторопились последовать его примеру. Грейдон поколебался, потом тоже преклонил колени.
– А, так вы еще помните наши обычаи!
В звеневшем колокольчиками голосе слышалась насмешка.
– Подойдите поближе. Клянусь моими предками, это Регор и Хуон. С каких это пор ты носишь зеленый цвет Лантлу, Наталу? Прошло много времени с тех пор, как ты преклонял передо мной колени, Регор.
– Это не моя вина, Мать, – негодующе начал Регор. – Теперь это не просто…
