часа дня. Не говоря ни слова, я развернулась и вышла прогуляться. Она даже не пыталась меня остановить. Мне нужен был воздух.
Ничего не изменится, твердила я себе. Мама никогда не согласится с Чарли, Марк никогда не поймет, а что касается детей… Я не могла даже представить себе, как они воспримут наши отношения. Дура! Я действительно верила, что смогу жить с Чарли, и у нас будет нормальная жизнь, но моя мать только что показала мне обратное. Ее поступок вернул меня в реальность. Реальность, с которой я должна смириться. Я пошла обратно домой.
Чарли все еще сидела в кресле. Я остановилась перед ней и сказала: «Это не имеет значения», но она поняла, что это сильно задело меня.
«Конечно», ответила она.
«Хочешь куда-нибудь выйти сегодня вечером? Как насчет того благотворительного мероприятия? Кажется опера «Тоска» в Метрополитен? Пойдем. Красиво оденемся, а после сходим в какой-нибудь клуб», сказала я с поддельным энтузиазмом. Я знала, что она видит меня насквозь, но Чарли приняла правила игры и возбужденно ответила:
«Я думаю, это хорошая идея».
Было довольно многолюдно. Теснота не позволяла нам разговаривать друг с другом и помогала избежать болезненных вопросов.
Опера была великолепной. Я никогда не видела «Тоску» (опера в трех актах Джакомо Пуччини) и впервые побывала в Метрополитен-опере.
Музыка затронула душу. Я вспомнила слова из одного фильма, «если Вы полюбите оперу с первого раза, вы полюбите ее навсегда, если этого не произойдет, вы научитесь ценить ее». Это была правда. Не знаю от чего, музыки или из-за своего эмоционального состояния, я заплакала. Пока Чарли не наклонилась и не провела по щеке рукой, я даже не осознавала, что плачу.
Когда начался антракт, я обрадовалась возможности подвигаться. Мы вышли в холл. Чарли пошла нам за коктейлями, а я направилась в дамскую комнату, поправить свой макияж. Выйдя оттуда и сделав пару шагов по направлению к ней, я наткнулась на Лайла с красивой рыжеволосой женщиной. Он преграждал мой путь, и мне ничего не оставалось, как поприветствовать его.
«Привет, Лора», сказал он первым и протянул руку.
«Привет Лайл», пожала я ее.
«Ты одна?»
«Нет, с Чарли».
«Ой, прости, где мои манеры. Кристабель Кэннон, это Лора Коул».
«Привет», сказала Кристабель, посмотрев на свои ногти, а потом обвела взглядом собравшихся, будто высматривая кого-то.
«Кристабель, Лора – новый друг Шарлоты», сказал Лайл.
Она переключила на меня свое внимание. «Мои соболезнования», сказала она с мрачным выражением на лице.
«Кристабель была когда-то другом Шарлотты, поэтому я назвал свою яхту в ее честь», пояснил Лайл.
«Ну, я надеюсь, что она относится к вам лучше, чем когда-то ко мне. Я рада, что ты тогда оказался рядом», сказала она, глядя на Лайла.
Я растерялась. «О чем вы говорите?», спросила я, не понимая.
«Кристабель была любовницей Шарлотты в течение шести месяцев, до того, как Шарлотта и Карл отправились в тот роковой круиз», ответил Лайл.
Мне стало плохо. «Я не понимаю», это все, что я смогла произнести.
«Что тут непонятного? Эта, сучка, бросила меня. Она соблазнилась на какую-то женщину из рекламного бизнеса. Вот почему она отправилась в то злосчастное путешествие. И ей было абсолютно наплевать, что она счастлива со своим мужем» закончила она говорить.
Лайл улыбался. Комната закружилась перед глазами. Было так много совпадений. Это ложь! Нет, она не могла говорить обо мне и Марке. Это было невозможно.
«Эй, кто утешал тебя, когда ты осталась одна?» спросил ее Лайл с сарказмом.
«О, пожалуйста, я знаю ваши игры. Я была одной из ее жертв», сказала она, посмотрев на меня. «Бедные, когда Шарлотта уставала от них и бросала, появлялся Лайл, очаровательный Лайл, который немедленно устранял все ее «проблемы». Она засмеялась.
«Что это за женщина из рекламы?», спросила я.
«О, не знаю. Наверное, ничего серьезного». Она повернулась к Лайл. «Может шампанского?»
«Ты лжешь!» сказала я ей. «Ты врешь. Чарли никогда не была с другой женщиной».
Она посмотрела мне прямо в глаза. «Зачем мне врать? Ты можешь спросить у кого-нибудь еще, это не секрет. Шарлотта спала с огромным количеством как мужчин, так и женщин».
Я в шоке смотрела на них, а потом увидела лицо Чарли. Она направлялась ко мне, но остановилась на секунду, когда поняла, что я стою рядом с Лайлом и Кристабель Кэннон, ее улыбка исчезла. Быстро преодолев расстояние между нами, она остановилась, не спуская с меня своих синих глаз. Я просто смотрела на нее. «Что случилось?», спросила она.
«Разве ты не хочешь сказать мне привет Шарлотта?» спросила Кристабель.
Чарли проигнорировала вопрос. «Что они сказали тебе?» снова спросила она меня. Я не могла произнести ни слова.
«Ты, сука, по крайней мере, можно и поздороваться со мной, в конце концов, ты трахала меня!» воскликнула Кристабель.
Мои глаза закрылись от боли, и, когда я вновь открыла их, передо мной стояла истинная Шарлотта Екатерина фон Штейбен.
«Заткнись!» закричала она на Кристабель.
Лайл схватил Кристабель за руку. «Пойдем. Лоре и Чарли есть о чем поговорить», сказал он.
Чарли передала им напитки, даже не глядя на них. Они ушли. Мы просто стояли и молчали. Мои глаза наполнились слезами. Раздался звонок. Антракт закончился, и все начали возвращаться на свои места. Ее рука потянулась, она сделала шаг ко мне, но остановилась, когда я отступила. «Позволь мне поговорить с тобой, пожалуйста?» попросила она тихо.
Я увидела страх в ее глазах, в этот момент я поняла, что все это правда. Все, что сказали мне Лайл и эта женщина, было правдой. Я покачала головой и закрыла глаза, желая избежать того, что могла сейчас услышать. Я побежала, куда угодно, лишь бы как можно дальше от нее. Сев в такси, я услышала, как она произносит мое имя, но оно уже уносило меня прочь.
Шесть часов спустя, по среди ночи, я стучала в дверь своей матери. Сонная она открыла ее и удивилась, увидев меня в длинном вечернем платье. Я вошла Она ничего не спросила, да и я не готова была сейчас что-либо объяснять. Увидев мой обезумевший взгляд, она привела меня в одну из спален, помогла надеть пижаму, и уложила в постель, словно я была еще маленькой девочкой. Сев на край кровати, она похлопала меня по руке. Я удержала ее, когда она уже собиралась встать. Мама обняла меня, и я зарыдала, больше не в силах сдерживать рвущиеся рыдания. Мне было так больно. Она успокаивала меня, укачивая словно маленького, испуганного ребенка, и крепко прижимала меня к себе всю ночь, защищая от тревог и опасности этого мира.
Проснувшись на следующее утро, я услышала, что она уже спустилась вниз и готовит завтрак. В кресле рядом с кроватью лежали пара брюк, блузка, а на полу стояли несколько сандалий. Я оделась и спустилась вниз. «Сюда, садись здесь и позавтракай, а потом можешь сходить погулять по пляжу. Твой отец всегда чувствовал себя лучше после небольшой прогулки по пляжу». Она дала мне понять, что не желает знать, почему я оказалась здесь, уже догадавшись, что между мной и Чарли произошла ссора или что-то подобное. Когда папа был жив, мы с мамой играли в ту же игру. Она убеждала себя, что ничего серьезного не произошло, и надеялась, что все пройдет само собой. Меня всегда возмущала такая позиция, и сегодня я поняла, что ничего не изменилось. Все осталось по-прежнему.
Закончив завтракать, я пошла прогуляться. Это действительно было красивое место. Так спокойно, именно таким было мое представление о мире. Здесь царил викторианский стиль архитектуры: прелестные
