бижутерию, какая у тебя на столике лежит, а бриллиантовую.
— У меня их нет, бриллиантов, — с отчаянием призналась Лена.
— У подруг есть! Считай, что это первое задание: в трудных материальных условиях собрать бриллианты, прилично одеться.
Короче, обежала Лена подружек, со слезами на глазах просила, собрала у кого что было. У кого шубу, у кого платье. И драгоценности выпросила!
И все это на себя комсомолка-невеста-разведчица нацепила. Хороша, как новогодняя елка в рождественскую ночь.
Пошли они в Дом кино. Ходят под ручку — пару светскую изображают. Все на нее оборачиваются — еще бы: платье заграничное, золото, бриллианты сверкают.
Потом поехали к Лене домой. Жених одобрил:
— Мой начальник-генерал, руководитель управления «Икс», тебя очень хвалил, сказал, что ты подходишь! Удивилась Лена:
— Как же он тебе мог сказать, когда мы не разлучались ни на мгновение?
— Знаками! У нас, у разведчиков, есть свой тайный язык жестов. Генерал сделал рукой вот так, — Василий Иванович покрутил пальцем вокруг своего носа, — это означает: «Ваша дама, полковник, всех нас потрясла!»
Лена счастливо улыбнулась:
— Вот уж никогда не думала, не гадала, что буду разведчицей! А зарплата у меня будет большой?
— Очень! И в американских долларах. У тебя нет долларов? Жаль, но скоро будут. Тебе завтра остался последний экзамен: по общей физической подготовке, сокращенно — ОФП. Мы, разведчики, все сокращенно называем, чтобы другим было непонятно. Лена заволновалась:
— Ой, сумею ли эти ОФП сдать?
— Вот и я переживаю. Давай-ка сейчас потренируемся, прямо в твоем подъезде.
— С удовольствием!
— Да, надо нормы сдать. И по бегу, и по стрельбе. И есть, — говорит, — испытание по подъему на восьмой этаж без лифта. Что ж,
Дом, в котором Лена живет, девятиэтажный. Смотрит Василий Иванович на золотые часы и дает старт:
— Приготовилась, марш!
Рванула невеста на верхний этаж. Бежит — сердце выскакивает. А жених снизу подбадривает:
— Чаще ногами шевели, вот так, молодец! Выдох энергичней, движение руками шире.
Спустилась Лена вниз на лифте, а жених смотрит на часы и укоризненно головой качает:
— Эх, моя Кэт, как же ты оплошала! Всего-то трех секунд до норматива не хватило. Жаль, очень жаль! Давай попробуем еще. Только ты шубу сними, я подержу. И сумочку тоже.
Отдала она ему вещи, а в сумочке все золото, которое у подруг взяла.
Рванула Лена снова вверх по этажам…
Что дальше? Ушел ее разведчик с трофеями. Наверное, в тыл врага…
Слушал я посетительницу и думал: «А есть все-таки вера в наши органы, раз сюда пришла!»
Правда, помочь мы ей сразу не смогли. Но отправил я Лену в газету «Вечерняя Москва», У меня там знакомый журналист был. Так что в этой газете об этом случае фельетон напечатали. Заголовок, помнится, был: «Аферист и его возлюбленные».
А вскоре «разведчика» наша милиция поймала. Он таким образом с полсотни девиц облапошил.
Получил «Василий Иванович» пять лет с конфискацией. Зло было наказано, правда восторжествовала.
Что касается Лены, то она мне позвонила спустя полгода и сказала, что выходит замуж, но не за чекиста-разведчика, а за начальника планового отдела их министерства. Вот и хорошо!
Перегруз
В оперативной работе суета — первый враг. А если суетится начальник, то вообще дело — труба.
Но что поделаешь, таковы российские традиции! Чем серьезнее задача, тем больше начальников вокруг нее крутится. И кому надо и кому не надо, но награды всем хочется.
Контрразведка завершала дело по шпионажу. Точка должна была быть жирная и красивая.
Объект жил в Подмосковье. Городок небольшой, и каждый новый человек на виду. Поэтому к захвату с поличным готовились тщательно. По сигналу руководителя операции группа захвата должна была стремительно ворваться в квартиру, взять и агента, и разведчика.
Сидит группа захвата в автобусе, команду ждет. А в соседней машине их начальник от нетерпения исходит.
И вот идет сигнал — «Атака!».
Вылетает группа захвата из автобуса да в подъезд. А квартира на шестом этаже. Пешком? На лифте?
Влетели в лифт. Но не успели створки замкнуться, как тот самый начальник бочком юрк. И приобщился. А лифт — вещь капризная. Дернулся он ко второму этажу, да и замер посередине. Перегруз! Что делать?
А руководитель операции кричит снова: «Атака!» Это значит, что разведчик агенту деньги отдал, а материалы секретные в портфель уже положил.
Бьются опера в лифте, как птицы в клетке, да своего шефа последними словами кроют.
Кое-как раздвинули дверь да толкают друг друга по очереди в образовавшуюся щель.
А участники сделки, уже не дождавшись лифта, вниз пешком двинули. Какого же было их удивление, когда перед ними на карачках группа захвата в масках, касках и бронежилетах из лифта выползала.
Взяли, конечно. Правда, потом долго вспоминали, как начальник, суетливый да потный, толкал их в зад да приговаривал:
— Просачивайтесь, просачивайтесь! Да, смеху было много, зато шустрый начальничек без награды не остался. Как говорят футбольные комментаторы, игра забудется, результат останется.
Стучать надо вовремя
Об этой истории вспоминают несколько поколений чекистов, и «деды» клянутся, что все в ней — истинная правда.
В самом большом театре шла опера. На первый взгляд обычный спектакль, согласно текущему репертуару.
И тем не менее в зале висело напряжение. Да и как иначе, если в ложе сидит важное лицо из Политбюро. То самое, с портретами которого трудящиеся на демонстрации ходят.
Естественно, в зале и там и сям угадываются люди с определенными функциями. И не только в зале, но и за кулисами и даже в оркестровой яме. Стоит в уголке человек, недалеко от арфы, да посматривает, как музыканты играют и не замышляют ли чего.
Но в яме все нормально. Скрипачи смычками водят, духовые щеки надувают. Дирижер, как и положено, палочкой помахивает…
Но один тип сидит возле литавры, не играет, зато все время книгу читает. Почитает — прислушается. Почитает — прислушается. Что за объект? Чего это он тут без дела торчит? Может, с умыслом пробрался?
Неуютно охраннику. Все чаще на типа взор свой бросает.
И вдруг тип откладывает книгу, настораживается.
А музыка все мрачнее, все тревожнее… А тип нагибается и что-то под стулом шарит.
Охранник напрягся, глаз с типа не сводит. А тот вдруг что-то в руку взял да уже привстает. И вот он уже во весь рост поднялся. Все, как положено, сидят, а этот чего-то замышляет.
И, боже милостивый! Видит охранник в сумраке ямы в руке у музыканта противотанковую гранату на длинной ручке. Вот уже замахнулся и…
