– Они были присланы мне по почте.
– Что же из них выяснилось?
– Ничего такого, что бы вам не было известно.
– Я не читал газет, – возразил я. – Мне только недавно поручили это дело. Эти вырезки у вас при себе?
– Они в ящике комода.
– Вы могли бы дать мне их посмотреть?
– Не смей, – сказал Кулак.
– Да перестань ты, Кулак. Не вижу причины, почему бы ему не посмотреть газетные вырезки.
Она вскочила и ловко, я бы сказал – с изяществом, увернулась от протянутой руки Кулака, исчезла в спальне, а спустя мгновение вернулась с ворохом газетных вырезок. Я их просмотрел. Они были скреплены канцелярской скрепкой. Линия отреза была очень неровной, как если бы их вырезали в спешке.
– Могу я их взять на несколько часов? – попросил я. – Я верну их вам утром.
– Нет! – тут же отказал бравый Кулак.
– Ну что ж, возьмите их обратно.
– Я не понимаю, почему нет? – спросила мисс Фрамли.
– Послушай, крошка! Мы не собираемся помогать закону. Если та девушка сбежала, значит, у нее были на то свои причины. Давай не будем лезть в чужие дела и останемся чистыми. – Кулак повернулся ко мне: – И все же... я не до конца вам верю... С игральными автоматами что-то у вас не гладко. Вы в самом деле не занимаетесь или раньше не занимались нашим рэкетом?
Я отрицательно покачал головой.
– Даже как помощник?
– Когда дело доходит до игральных автоматов, я как ребенок в лесу. Мой опыт – это «Золотой герб» – ресторан, где я обычно питаюсь в Лос-Анджелесе и где находится в одном из отдельных кабинетов игральная машина. Берта Кул бесится, глядя, как я просаживаю деньги на этой машине. Каждый раз, когда я прихожу туда, я начинаю шарить по карманам в поисках медяков. Обычно я проигрываю пятнадцать- двадцать центов.
– Так вам и надо, – сказал Кулак. – Машины в ресторанах охотятся за быстрой выручкой. Они не годятся для спокойных клиентов. Они ставят ролики на звездочки, так что выиграть две вишни и колокольчик там трудно, тем более сорвать банк или получить в награду за успешную игру особую медаль.
Я возразил:
– Похоже, некоторые выигрывают и больше, – не такие, как я, игроки. Женщина, управляющая игротекой, рассказывала мне о некоторых коммивояжерах, которым здорово везет и на той машине. Три или четыре раза срывали банк.
– А вы сами никогда не видели, как они это делали?
– Нет.
Он презрительно фыркнул:
– Сказки для детишек в коротких штанишках. Очень может быть, что коммивояжерам она рассказывает и о том, что существует некий частный детектив, который доит машину.
Хелен Фрамли вдруг сказала:
– А вы и впрямь крепкий орешек.
– Я? Почему? – поинтересовался я.
– Не пасуете перед Кулаком. Многие боятся его... Я права, Кулак? Тебя это раздражает?
– Что?
– То, что детектив держится так независимо.
– Да иди ты к черту!
– Я ничего плохого не хочу сказать о тебе, Кулак.
– Так и надо. Только попробуй иначе – не советую.
Мисс Фрамли снова взглянула на меня своими красивыми темно-серыми глазами.
– Вы многое видите в жизни, – вздохнула она. – Встречаете самых разных людей...
– Не так уж многообразны эти люди...
– Что вы собираетесь сделать с Корлой, если найдете ее?
– Поговорить с ней.
– А потом? Вы собираетесь рассказать о ней человеку, за которого ей следовало выйти замуж?
Я улыбнулся.
– Я доложу своему шефу. Она сообщит нашему клиенту. Наш клиент использует информацию так, как ему заблагорассудится. Мне все равно, как он ее использует. Он платит Берте Кул, а Берта Кул платит мне.
Гарри сказал:
– Все так, как я тебе говорил, детка. Все в этом мире стремятся сорвать куш. Приходится его хватать везде, где только сможешь.
– Кулак боится, что у меня проснется совесть. – Мисс Фрамли улыбнулась мне.
– Из-за игорного рэкета она уснула?
– В общем-то да.
– Ну, – Кулак поморщился, – перестань дурачиться, детка.
– Все машины обманывают. Очищают кошельки клиентов. Почему бы и нам не позаимствовать что- нибудь у машины? Правда, Кулак?
– Да, это не воровство, – уверенно сказал он. – Просто возврат части денег, отобранных у общества владельцами машин. А мы ведь тоже часть общества, разве нет? По крайней мере, по отношению к игральному автомату. Владельцы используют всякие приспособления, чтобы сократить выигрыши людей у машины, а мы используем свои приспособления, чтобы заставить машины расплатиться. Это схватка на равных.
Я предупредил:
– Этот Клейншмидт собирается расставить вам ловушку. Учтите.
– Да, знаю, – отмахнулся Кулак. – Придется смываться отсюда. Мне советовали: не лезь в Неваду, там охраняют машины будь здоров как, но я хотел попробовать. В Калифорнии по-другому. Возьмем, к примеру, «Горячие источники Калермо». Там всегда все получается, но это-то и плохо. Настоящая игра подразумевает соревнование, схватку с достойным противником. Вспоминаю, как мы попробовали работать на курорте, сразу после того, как уехала группа перед нами. Владельцы проверили автоматы, наняли частных детективов, чтобы те взглянули, что там происходит и кто виноват в мизерных барышах.
Хелен Фрамли нервно засмеялась.
– Вот тогда у меня и появился комплекс неприязни к частным детективам. Они чуть-чуть не поймали нас.
– Вот с тех пор мне наше дело и не нравится. Кулак, я предпочла бы – и для себя, и для тебя – что- нибудь другое.
– Замечательная мысль, детка, просто замечательная...
Я небрежно заметил:
– Я скоро должен буду вернуться в Лос-Анджелес...
– Не намекаете ли вы, что и нам надо смываться? – И в ответ на мое «нет» Кулак нахмурился и вдруг скомандовал мисс Фрамли: – Собери свои вещи, детка.
– Что ты хочешь этим сказать, Кулак?
– Этот парень, детка... Может быть, он попытается нас задержать еще до этого... стража закона. Где у тебя монеты?
– Ты знаешь где.
– Ну так выгреби их оттуда и обменяй. Если станут обыскивать это местечко, не хотелось бы, чтобы они наткнулись на монетный склад... А тебе, приятель, лучше удалиться. Как ты верно заметил, у тебя еще много дел.
– Я хотел бы только задать еще несколько вопросов.
Кулак положил руку мне на плечо.
