оборачиваются против нее, а поэтому – уж лучше вести себя вызывающе. Ах, ее подняли ни свет ни заря, чтобы притащить на очную ставку! Так я вам покажу, всем своим видом покажу, что вообще не ложилась, что привыкла засыпать на рассвете... На ее лице было многовато косметики, а линия рта выглядела жесткой: человек научился быть начеку.
То, что она собиралась сказать, можно было угадать заранее. Она оценивающе скользнула взглядом вокруг и остановилась на Уайтвелле. Но прежде чем она успела что-то произнести, Берта Кул наклонилась вперед, едва не упав с кресла.
– Нет, так не пойдет, – заявила она Клейншмидту. – Я вам не позволю заниматься подтасовкой. Если собираетесь провести опознание, то вы должны рядом с интересующим вас человеком поставить другого, приблизительно того же возраста и телосложения...
– Кто здесь командует? – с наигранным негодованием сказал Клейншмидт.
– Может быть, и вы, но я вам повторяю, лейтенант, как вы должны по закону действовать, если хотите, чтобы результаты вошли в протокол.
– Я запишу ваш совет... Этот человек здесь присутствует?
Незнакомка указала пальцем на Уайтвелла. Клейншмидт с удовлетворением констатировал:
– Так... Подождите теперь за дверью.
– Погодите минуту, – вмешался Уайтвелл. – Я желал бы знать...
– Выйдите за дверь, прошу вас.
Девушка кивнула и вышла из номера: плечи развернуты, подбородок задран, подчеркнуто покачивающиеся бедра как бы говорили за нее: я знаю, что вы думаете про меня, но мне на это наплевать.
Дверь закрылась.
Уайтвелл начал было что-то говорить.
– Погодите минуту и вы... – прервал я его.
Он взглянул на меня, вопросительно изогнув брови: слишком хорошо воспитан, чтобы выразить удивление как-то иначе.
– Вы уже утверждали, что вас там не было. И к этому нечего ни добавить, – тут я сделал многозначительную паузу, – ни убавить!
– Адвокат? – обернулся ко мне Клейншмидт.
Я промолчал.
– Потому что если вы таковым не являетесь, – угрожающе сообщил Клейншмидт, – скажу вам: полиции не нравится, когда люди занимаются юридической практикой без разрешения, по крайней мере в нашем штате. А раз вы осмеливаетесь давать совет человеку, которого обвиняют...
– В чем? В совершении преступления? – спросил я.
Теперь лейтенант мне не ответил.
Внезапно Клейншмидт повернулся к Эндикотту:
– Вас зовут Пол С. Эндикотт?
Эндикотт кивнул.
– Вы связаны деловыми отношениями с Уайтвеллом?
– Я у него работаю.
– Кем?
– Я замещаю его, когда он бывает в отъезде.
– А когда он на месте, чем вы занимаетесь?
– Слежу, чтобы дела шли гладко.
– Что-то вроде заместителя по общим вопросам?
– Да, я полагаю, что так.
– Сколько лет вы вместе работаете?
– Десять лет.
– Вы были знакомы с молодой женщиной по имени Корла Бурк?
– Да, я встречал ее.
– Разговаривали с ней?
– Два-три слова.
– Где?
– Однажды вечером, когда она пришла в наш офис.
– Вы знали, что она и мистер Филипп Уайтвелл должны пожениться?
– Да.
– Когда вы сюда приехали?
– Вчера днем.
– Как добирались?
– Вместе с Филиппом. В его машине.
Эндикотт вел себя уверенно. Без враждебности и без робости. В его взгляде читалось безразличие к полиции, пожалуй, еще немного иронии, может быть, даже легкого презрения. Да, таким и должен быть настоящий бизнесмен. Он вникает в детали, но при этом видит путь целиком и смело принимает решения. Он не похож на человека, которого можно смутить или напугать. Он уже и в этом деле решил, как надо действовать, и, видимо, начал проводить в жизнь свой план.
Двое мужчин стояли, глядя друг другу в глаза. Клейншмидт понял, на кого он нарвался, и отказался от своей напористой манеры – долбить подозреваемого вопросами.
– При данных обстоятельствах, Эндикотт, вы должны понять, почему мне бы хотелось знать, что вы делали прошлым вечером.
– В какое именно время?
– Ну, например, около девяти часов.
– Я был в кино. В кинотеатре «Каса-Гранде».
– Когда вы пришли в этот кинотеатр?
– Я не знаю точно, примерно без четверти девять. Может, чуть раньше... Да, пожалуй... сразу после половины девятого.
– И сколько вы там пробыли?
– Пока не досмотрел фильм до конца. Фильм шел часа два.
– А когда вы впервые узнали об убийстве?
– Мне о нем сказал мистер Уайтвелл сегодня утром.
– Что же он сказал?
– Что ему, возможно, придется здесь задержаться. В этом случае я на самолете улечу в Лос- Анджелес.
– Такая спешка?
– Бизнес есть бизнес.
– Могу ли я быть полностью уверен, что вы и впрямь пришли в кинотеатр в указанный вами промежуток времени? То есть от восьми тридцати до без четверти девять?
Эндикотт ответил, что тут он бессилен помочь уважаемому лейтенанту.
– О чем был фильм?
– Легкая комедия, что-то о разведенном муже, который возвращается, как раз когда его бывшая жена собирается выйти замуж вторично. Несколько довольно интересных эпизодов.
– Полагаю, у вас... случайно не сохранился ли корешок билета?
Эндикотт принялся методично шарить по своим карманам. Из правого жилетного карманчика он извлек несколько клочков бумаги, выбрал один: «Похоже, вот это».
Клейншмидт подошел к телефону, поднял трубку.
– Утром кинотеатр еще закрыт, – заметил Эндикотт.
– Я звоню домой директору.
Спустя мгновение Клейншмидт произнес в телефонную трубку:
– Фрэнк, это Билл Клейншмидт. Прости, что поднял тебя с кровати, но стакан горячей воды с каплей лимонного сока, а также быстрая пешая прогулка принесут твоей талии большую пользу. Так, погоди, не
