другим.
– Ради бога! Дай мне передохнуть, – простонал я. – За стеной сейчас откровенничает Гелдерфилд. Почему бы тебе не пойти туда и не пострелять по нему вопросами?
– О’кей, – согласилась Берта. – Но сначала – о Надин Крой...
Я вздохнул и сжал губы, пытаясь отвертеться.
– Всего минуту, дорогой, – наседала на меня Берта. – И я оставлю тебя в покое.
– Надин увлеклась своим адвокатом. Они вели себя неосторожно и дали повод к пересудам. Форрест Тимкан был бы стерт в порошок, если бы его обвинили в связи с клиенткой. Они пытались спрятаться за меня. Для отвода глаз – прежде всего Уолтера Кроя – я должен был сыграть роль мальчика-обожателя, богатого и влюбленного в Надин Крой претендента на ее руку и сердце... Берта, умоляю, пойди послушай Гелдерфилда. Он вполне способен выдать ценную информацию, которая нам пригодится.
– Для чего?
– Информацию можно превратить в деньги.
Это подействовало. Берта ушла.
Через пять минут она вернулась. Эти минуты показались мне вечностью. Я закрыл глаза, стараясь ни о чем не думать, но мысли всплывали, как кофейная гуща в кофейнике, который только что поставили на огонь. Я мучился сознанием того, что Нолли Старр погибла из-за меня...
Дверь распахнулась, ворвался сияющий лейтенант Лисман. За ним шествовала Берта.
– Хэлло, Лэм! – приветствовал меня Лисман. – Как ты себя чувствуешь, дружище?
– Как старый, обшарпанный драндулет с новым двигателем.
– Мы попросили медиков быстрей привести тебя в порядок. И у меня для тебя добрые вести.
– Какие?
– Берта сказала мне, что ты считаешь себя виновным в смерти Нолли Старр.
Я кивнул.
– Это не так. Гелдерфилд, оказывается, по уши увяз в махинациях с акциями, которые ему не принадлежали. Наш хитрец повис над пропастью, и только деньги могли выручить его. Неудивительно, что он увивался вокруг миссис Деварест. Та в свою очередь давала ему авансы... Глупая баба! Заигрывая с Гелдерфилдом, она не упускала из виду своего мужа и отчаянно ревновала его. Ох, эти женщины...
Лисман покосился на Берту Кул и умолк.
Берта пожала плечами:
– Вздор! При чем тут женщины? А мужчины лучше? Такова человеческая натура, лейтенант!
Лисман усмехнулся и чуть склонил голову, как бы признавая правоту Берты.
– Так вот, – продолжал он, – Гелдерфилд решил устранить Девареста и прибрать к рукам вдову. И двойную страховку. Он не спешил, но Деварест, по-видимому, что-то заподозрил и насторожился. В среду они поругались. Гелдерфилд добавил своему коллеге наркотик в стакан с виски. Он большой пройдоха и сведущ во всех этих тонкостях. И медицинских, и юридических. Смерть Девареста должна была выглядеть результатом аварии, несчастного случая. Негодяй не учел мелочи – условия о «неожиданной смерти». Он едва не спятил, когда понял, в чем просчитался.
Лисман задумался. Ободряюще улыбнулся мне.
– Тут еще один момент, – сказал он. – Гелдерфилд считал, что у него два уязвимых пункта. Он был уверен, что Деварест виделся с Нолли Старр в среду вечером и, по всей вероятности, сообщил ей о намерении заехать к Гелдерфилду по дороге домой.
– А другой пункт? – осведомился я.
– Его отец. Старик слышал, как они препирались, и после этого почти целый час из гаража – гаража Гелдерфилда! – доносился шум работающего мотора. Ну, вы понимаете, что там происходило... Деварест, оглушенный наркотиком, не оказывал никакого сопротивления. Он надышался выхлопных газов. Впрочем, не исключено, что смерть наступила от большой дозы наркотика. Гелдерфилд отвез труп в машине Девареста, поставил автомобиль в гараж, включил двигатель и тихонько скрылся. Легко все сделал... Как отнял конфету у ребенка.
– Что он сделал со мной? – спросил я.
– Тот же почерк: мощный наркотик. Часть была в стакане, часть в бутылке с виски. Гелдерфилд был уверен, что ты выпьешь второй стакан. Он специально позвонил, донимая тебя вопросами, чтобы убедиться в этом.
– Здорово я подставился, – пробормотал я.
Лисман хмыкнул. Прекрасное настроение не покидало его.
– Здорово, – согласился он. – Если бы не мы, не полиция, ты бы уже упорхнул... на тот свет.
Я решил, что это уж слишком!
– Если бы не я, полиция все еще висела бы у меня на хвосте, прозевав подлинного преступника!
Лисман от души расхохотался.
– Гелдерфилд, – объявил он, похохатывая, – хотел свалить убийство Дональда на шофера Руфуса Бейли. А смерть отца Гелдерфилда никого бы не удивила. Старик давно и тяжело болеет.
– Вы забыли про убийство Нолли Старр, – напомнил я.
– Можешь мне не поверить, но Гелдерфилд не собирался подставлять миссис Деварест. Он до сих пор не догадывался, что улики могут свидетельствовать против Колетты, пока ты не подкинул ему эту блистательную идейку. Сам доктор воспользовался шнуром от лечебного, хирургического корсета. Он зашел к Нолли Старр узнать, не говорил ли ей Деварест о намерении посетить его вечерком в среду. Девушка сказала, что Деварест об этом упомянул. Чем и подписала себе смертный приговор. Гелдерфилд умчался на кухню под предлогом, что хочет выпить стакан воды, и взял картофелемялку. А хирургический корсет был у него с собой, в саквояже, вместе с инструментами.
– Значит, он не пытался убить миссис Деварест после того, как расстался со мной?
– Конечно нет! Он убрался, дал тебе возможность выпить хорошего виски – и отключиться. А потом и отдать концы. Гелдерфилд планировал перевезти твой труп в гараж, возможно, тот же самый, Девареста, чтобы снова замаячила тень шофера... Он собирался жениться на миссис Деварест и одновременно устранить Бейли, которого обвинили бы в убийстве. Если бы вы, чертовы любители, больше доверяли полиции, а не занимались самодеятельностью, то...
Я стал выбираться из постели, ругаясь и отпихивая от себя то Лисмана, то Берту, то сестру, прибежавшую на помощь. Втроем они все-таки одолели меня – опрокинули на постель.
– Чего ты добиваешься, Лэм? Смирительной рубашки?
– Убирайтесь к дьяволу! – зарычал я.
Берта Кул уселась мне на ноги, придавив меня ста семью-десятью фунтами.
– Он бросил якорь, – с торжеством заявила она и, повернувшись ко мне, добавила: – Успокойся наконец, Дональд, дорогой.
Лисман по-прежнему ухмылялся.
– Никто не отрицает твоих заслуг, Лэм, – лениво сказал он. – Но ты все и вся смешал в кучу. Так всегда делают дилетанты. А мы таскали для тебя каштаны из огня.
– Проклятие! – прохрипел я.
– Тебе лучше помолчать, Дональд! – замахала руками Берта. – Полиция все еще может привлечь тебя к ответственности по заявлению Бейли.
– Господи! Что они могут еще? – усмехнулся я.
Лисман распрощался со своей улыбочкой.
– С тобой все ясно, ты едва не разбил свой кораблик, Лэм. Так что замолкни... Кроме прочего, врач велел тебя не беспокоить. Отдых и покой – вот все, что тебе нужно.
– Покой?! – завопил я. – Покой, черт тебя подери! Что я, Ганди? А ну, убирайся, Берта!
– Я исчезаю, – бросил Лисман, опять осклабившись. – Пойдемте, миссис Кул. Пусть он поспит.
– Если я поднимусь с его ног, – пригрозила Берта, – он выцарапает вам глаза. Уходите скорей!
– Вам предписан постельный режим, мистер Лэм! – строго сказала сестра, опасаясь, очевидно, новых выходок, криков и протеста с моей стороны.
– Добейся, чтобы это дурацкое предписание отменили, – начал я, повернувшись к Берте.
Лисман, переглянувшись с Бертой, на цыпочках вышел из комнаты.
