– И вам кажется, мистер Римли подозревает, что миссис Крейл замешана в убийстве?
– Я думаю, он считает, что было бы неплохо иметь достаточно улик против... Ох, Дональд, я не знаю, что там думает мистер Римли. Он очень сложный человек.
– Ладно, давайте вернемся к убийству. Итак, вы положили в стакан Стенберри лекарство. Где вы его взяли?
– Его мне дал Римли.
– Вы когда-нибудь раньше так поступали?
– Никогда.
– Теперь расскажите мне точно, что вы делали после того, как оставили Стенберри в своей квартире. Вы заперли дверь, так?
– Нет, я не закрывала ее на замок.
– Почему?
– Мне было сказано ее не закрывать.
– Кем?
– Римли.
– Какой в этом был смысл?
– Я должна была оставить Стенберри записку, в которой говорилось: «У вас был сердечный приступ. Я выскочила в аптеку за лекарством». Эту записку я должна была вложить ему в руку. В таком случае, если бы он пришел в себя до моего возвращения, я могла бы объяснить свое отсутствие.
– Хорошо, с этим все ясно. Но почему вы должны были оставить дверь квартиры незапертой?
– Незапертой и слегка приоткрытой, так, чтобы Стенберри подумал, что я выскочила из квартиры в спешке.
– Чья это была идея?
– Конечно, Римли.
– Мне это не по душе.
– Почему же?
– Если то, что вы говорите, правда, то это выглядит так, будто Римли все время подставлял вас. Все очень удобно устроено, отличный случай для убийства. Мужчина теряет сознание в вашей квартире. Вам приказали оставить дверь открытой, а вас послали с таким поручением, что... Нет, подождите минутку!
– В чем дело, Дональд?
– Римли слишком для этого умен. Если бы он хотел вас подставить, он не стал бы бить Стенберри топориком по голове. Он мог просто накрыть его лицо подушкой и задушить, а выглядело бы это так, что ваше снадобье подействовало ему на сердце. Нет, удар по голове топором – это слишком грубо. Это не вписывается в сценарий Римли. Теперь мне ясно, почему его интересовала миссис Крейл. А ваша записка все еще была в руке Стенберри, когда вы вернулись?
– Да.
– Что вы с ней сделали?
– Уничтожила.
– Да, все сходится. Это был хороший план. Стенберри пришел к вам на свидание без опоздания. Ему, естественно, не могло прийти в голову, что его часы подведены сначала на час вперед, а потом обратно на час назад. Скорее он мог бы заподозрить, что в питье что-то было добавлено, но вряд ли бы он подумал, что у вас хватит времени воспользоваться его ключами, – ведь заполучить ключи было очень важно?
– Конечно. Ключи были совершенно необходимы. У него в двери был замок, который нельзя открыть отмычкой. Кроме того, на внутренней стальной двери его сейфа тоже стоял секретный замок, и еще один замок был на специальном отделении внутри самого сейфа, в котором лежали компрометирующие документы.
– С одной стороны, все могло сработать как вы планировали, – задумчиво сказал я, – но с другой – это могла быть идеальная подставка для убийства, только...
Неожиданно она придвинулась ко мне и обняла меня за шею, прижавшись ко мне лицом. Удивленный, я попытался освободиться, но она с силой притянула меня к себе и прошептала в ухо:
– Скорее. Из-за угла вывернула патрульная машина. Сделайте вид, что вы меня целуете. Если они поймают нас вместе сидящими в машине, они...
Ей не надо было больше ничего объяснять. Я стал целовать ее.
– Не так платонически, черт возьми, – пробормотала она.
Я покрепче прижал ее к себе. Ее полные губы приоткрылись, и она прижалась ко мне всем телом. Я услышал, как рядом остановилась машина.
– Мы же не в воскресной школе, – прошептала она.
Я прибавил страсти. В лицо мне ударил луч света. Грубый голос произнес:
– Что, черт возьми, здесь происходит?
Я отпустил Билли Прю и заморгал от яркого света.
– Что это такое, черт побери? Это же деловая улица.
Билли Прю быстро глянула на него, потом закрыла лицо руками и начала всхлипывать. Луч света от фонаря обежал машину.
– Дайте мне на вас взглянуть, – сказал коп.
Я повернул лицо к яркому свету. Он разглядел следы помады на моем лице, взлохмаченные волосы, сбившийся набок галстук и сказал:
– Ладно, убирайтесь отсюда к чертовой матери, а в другой раз езжайте в мотель.
Заведя мотор, я дал полный газ, и мы уехали.
– Вот это да! – сказала Билли Прю. – Мы едва не попались.
– Ты быстро нашлась, – заметил я.
– Пришлось. Господи, Дональд, тебе что, всегда нужно столько времени, чтобы раскачаться?
Только я собрался ей ответить, как вдруг почувствовал приступ дрожи, и то потрясение, которое я испытал, когда Билли начала целовать меня, чуть не свалило меня с ног. Я попытался остановить машину, но прежде чем смог что-то сделать, та начала выписывать кренделя по всей улице.
– Черт возьми, что с тобой?
– Тропики превратили мою кровь в простую воду, а ты... ты заставила ее закипеть.
С большим трудом я остановил машину, и Билли пересела за руль.
– Послушай, – сказала она, – тебе надо немедленно лечь в постель. Где ты живешь?
– Только не в мою квартиру. Туда нам нельзя.
– Почему?
– За ней наблюдают люди Фрэнка Селлерса.
Она ничего не сказала и завела двигатель.
– Куда? – спросил я.
– Ты же слышал, что нам посоветовал коп.
Глава 11
Я смутно различал белые огни на галерее и ряд маленьких, аккуратно оштукатуренных бунгало. Я слышал, как Билли говорит: «Мой муж... он болен... вернулся из тропиков... спасибо... Дайте еще одеяла... да, двойной номер».
В мое сознание проник звук льющейся воды. Потом я обнаружил себя в постели завернутым в горячее полотенце. Это немного успокоило мои скачущие нервы, и подергивания мышц прекратились. Надо мной склонилась Билли Прю.
– Теперь спи.
– Я должен раздеться.
– Ты уже раздет, глупенький.
Я закрыл глаза. Тепло обволокло меня, и я внезапно погрузился в сон.
Проснулся я от яркого света солнца, заливавшего кровать, и почувствовал аромат свежего кофе. Я протер глаза. Дверь тихо отворилась, и на пороге появилась Билли. Она сразу успокоилась, увидев, что я уже проснулся.
– Привет, – сказала она. – Как ты себя чувствуешь?
