– Извините, – бесстрастно сказала Элси Бранд и прошла к своей пишущей машинке.
Берта повернулась ко мне.
– Кстати, нас действительно прервали, – сказала она с внезапным гневом. – Так где же ты все-таки ночевал прошлой ночью? Фрэнк Селлерс сказал тебе...
В этот момент открылась входная дверь, и ее опять прервали. В комнату вошел широкоплечий, как видно по всему, уверенный в себе мужчина. Впрочем, в этот момент он чувствовал себя явно неловко.
– Миссис Кул? – спросил он.
Берта кивнула.
– Мистер Лэм?
Я поднялся с кресла.
– Меня зовут Эллери Крейл, – представился посетитель.
Берта с укоризной взглянула на меня и торопливо сказала:
– Входите. Мы как раз собирались ехать по делу, потому-то вы и застали нас в приемной. Но мы можем отложить поездку.
– Простите, что отвлек вас, – извинился Крейл, – но я безумно занят и...
– Входите, входите, – сказала Берта.
Мы прошли в ее кабинет. Берта уселась за стол, показала мне на стул справа от нее, а Крейла усадила в удобное комфортабельное кресло специально для клиентов.
Крейл откашлялся:
– Дело в том, что мне нужна от вас непрофессиональная консультация.
– Нет? – спросила Берта, и в ее голосе появились признаки раздражения. – Тогда что вы хотите?
– Как я понимаю, вчера вы были свидетельницей автомобильной аварии.
– Ах вот оно что! – сказала Берта.
– По причинам личного характера, – продолжал Крейл, – я хотел бы, чтобы это дело не дошло до суда. Я предпочел бы, чтобы был достигнут компромисс и дело было закрыто.
Берта навострила ушки. В ее глазах читались хитрые расчеты.
– И как же вы предполагаете решить это?
– Мне не хотелось бы встречаться с адвокатами обеих сторон. И мне пришло в голову, что вы, как профессионал, могли бы помочь мне все уладить, заплатив определенную сумму отступного, так, чтобы дело было прекращено.
– Могу я узнать, какое отношение к этому имеете вы? – осведомился я.
– На этот вопрос мне бы не хотелось отвечать.
– Один из участников этого инцидента записал номера всех машин, которые были рядом, – сказал я.
– Тогда вы знаете ответ на ваш вопрос, – сказал Крейл, повернувшись в кресле.
– И что ж я – мы – будем за это иметь? – требовательно спросила Берта.
– Если бы вы смогли уладить все дело за двадцать пять сотен, я мог бы предложить вам пятьсот долларов. Тогда мои расходы составили бы три тысячи долларов.
– Другими словами, – бойко сказала Берта, – вы платите три тысячи долларов за то, чтобы уладить дело. А вся разница между суммой отступного, о которой мы договоримся, и тремя тысячами...
– Я не говорил этого, – с достоинством прервал ее Крейл. – Я сказал, что готов заплатить вам пятьсот долларов, если вы добьетесь соглашения на сумму, не превышающую двадцати пяти сотен.
– А если мы договоримся на двух тысячах долларов отступного?
– Ваш гонорар будет пятьсот долларов.
– Тот же, как если бы мы сошлись на двадцати пяти сотнях?
– Да.
– Это не дает нам стимула стараться снизить цену отступного.
– Именно так, – сказал Крейл. – Я формулирую так свое предложение по вполне определенной причине. Мне не хотелось бы, чтобы вы затягивали решение вопроса, пытаясь выторговать для себя большую сумму. Я хочу, чтобы все было решено как можно быстрее.
– Давайте уточним, – сказала Берта. – Вы хотите только одного – быстрого улаживания дела об автомобильной аварии. И это все?
– Да, это все. Что еще тут может быть?
– Я просто хочу все выяснить, чтобы эта работа не помешала расследованию других дел, над которыми мы сейчас работаем.
– Не вижу причины, чем моя просьба может вам помешать, миссис Кул. Мое предложение крайне просто.
– Мы хотели бы получить часть гонорара вперед. Хотя бы две сотни аванса.
Крейл вытащил из кармана чековую книжку, открутил колпачок своей ручки, но потом передумал, надел колпачок на ручку и убрал ее в карман, закрыл чековую книжку, достал бумажник и отсчитал двести долларов десятками и двадцатками.
Берта тут же выписала ему расписку, которую он, сложив пополам, положил в тот же бумажник. Поднявшись, он пожал нам руки и вышел.
– Ну что, дружочек, не так уж плохо. Две сотни баксов здесь, две сотни там...
– Как ты полагаешь, почему он так хочет уладить это дело?
Берта подняла брови:
– Думаю, по той простой причине, что он не хочет, чтобы выяснилось, что его жена следила за Стенберри.
– На месте миссис Крейл я не стал бы рассказывать об этом мужу.
– Что бы сделал ты и что сделала она – это две большие разницы, – заключила Берта.
– Возможно, но мне начинает казаться, что в этом деле есть еще одна сторона, которую мы не учитываем.
– Что за дьявол в тебе сидит, Дональд, – раздраженно сказала Берта. – Ты все время возражаешь против очевидных фактов. Сейчас ты пойдешь вместе с Бертой и хорошенько поешь, чтобы с тобой опять не случился голодный обморок, как вчера.
– Я поздно позавтракал.
– Это уж точно, что поздно! Кстати, где же ты все-таки был прошлой ночью? Я...
И тут опять зазвонил телефон. С минуту Берта смотрела на меня, потом схватила трубку. Я услышал, как Элси Бранд сказала:
– Пришла Эстер Уитсон.
– Господи, совсем забыла, что она должна прийти! Пусть войдет. – С этими словами Берта бросила трубку и сказала: – Если мы сумеем и с нее взять двести долларов, это будет просто замечательно.
Глава 13
Эстер Уитсон вошла в кабинет, улыбаясь и показывая все свои зубы. В двух шагах позади нее шел коренастый лысый мужчина, приветливо улыбаясь нам. За очками в роговой оправе прятались голубовато-серые глаза. Похоже было, что он начитался книг о том, как производить на людей впечатление, и хорошо усвоил прочитанное. Он был крепко сбит и держался чересчур напористо. Короткие рыжие усики, жесткие и топорщившиеся во все стороны над его толстой верхней губой, напоминали щетку для мытья бутылок. Его толстые пальцы сжимали ручку портфеля.
– Знакомьтесь, это мой адвокат, мистер Мисгарт, Джон Карвер Мисгарт. Он ведет мои дела уже много лет, – сказала Эстер Уитсон.
Мисгарт поклонился, и проникающие через окно солнечные лучи отразились от его лысины.
– Это миссис Кул, – продолжила представление Эстер Уитсон, – и мистер Лэм.
Мы пожали друг другу руки, и Мисгарт объявил, что очень рад с нами познакомиться.
– Садитесь, пожалуйста, – пригласила Берта.
– Я привела своего адвоката, так как хотела, чтобы он объяснил вам юридическую сторону ситуации, – сказала Эстер Уитсон. Она повернулась к Мисгарту и улыбнулась ему.
Мисгарт откашлялся. Дружелюбное выражение внезапно исчезло с его лица, и он сразу стал похож на типичного юриста, произнеся с напыщенным видом:
