подбородку.
К ужасу своему, я понял, что рот мой наполнился слюной.
— Я ослеп! — причитал старший Синдбад. — Я обречен провести свои последние часы, ничего не видя, питаясь одними лишь волшебными фигами!
— Да, мы волшебные! — весело согласилась еще одна фига. — Мы не только вкусны, но и исполнены волшебства!
— Нет, вы не ослепли, о торговец! — успокоил я своего старшего спутника. — По моему скромному разумению, лучше всего ваше состояние можно описать словом «застрял».
— Вы никогда не застрянете, когда вокруг вас фиги, — добавил очередной фрукт. — Фиги облегчают продвижение!
— Братья и сестры! — обратилась волшебная фига к сородичам. — Давайте утешим этих путников одной из наших песен!
И весь фруктовый сад грянул, будто огромный хор:
Я смотрел на них, ряды и ряды продолговатых шариков правильной формы, легонько раскачивающихся взад-вперед, взад-вперед. Они казались такими округлыми в золотистом утреннем свете, такими сочными под коричневато-зеленой кожей, такими… такими…
— Значит, я застрял, а они поют? — заметил из бутылки Синдбад еще более уныло, чем прежде.
Я моргнул и перестал обращать внимание на громкое урчание в животе. Эти фиги едва не заманили меня в ловушку. Если бы не хныкающий в бутылке торговец, я сорвал бы одну из этих фиг, и сунул ее в рот, и прокусил кожуру зубами, и закрыл глаза, ощутив первую сладость на языке, и…
— Мне воистину повезло, — снова разрушил колдовство голос торговца, — что я не могу видеть эти фиги так же хорошо, как слышу их, ибо я уверен, что такого сочетания не в силах вынести ни один человек. Но, умоляю, объясни хотя бы так же кратко, как в последний раз, почему мне так повезло?
Я сглотнул. Никогда за всю мою жизнь у меня во рту не бывало столько слюны. Но я должен был защититься от чарующего пения фруктов. Я стиснул губы и думал о гниющем компосте, в котором копошатся личинки; о тучах мух, взлетающих над зловонной жижей; о чем угодно, чтобы желудок мой восстал против этой песни фиг!
— Вы в ловушке, — ухитрился я сообщить крохотному Синдбаду сквозь стиснутые зубы.
— Все люди оказываются в ловушке, попав в долину фиг, — смиренно заметил торговец.
— Нет-нет, — продолжал объяснять я, обнаружив, что довольно трудно выговаривать многие слова, когда твои зубы крепко сжаты, — вы попали в волшебную бутылку.
— Бутылку? — непонимающе переспросил торговец. — Я не знаю ни одной бутылки, способной вместить…
— Конечно, нет, будь вы прежнего внушительного размера, — как можно мягче продолжал объяснять я. — Но это не так. Вы изменились, так же как и джинн Оззи должен был бы уменьшиться, чтобы поместиться внутри этого самого волшебного сосуда.
— Я заперт в бутылке Оззи! — недоверчиво воскликнул старший Синдбад. — Я стал таким маленьким?
— Это правда, — был мой весьма сочувственный ответ. — Только, наверное, все же недостаточно.
— Немножко тесновато в животе, — признал Синдбад.
— Фиги — лучшее решение для того, кто хочет улучшить свою талию, — услужливо сообщил висящий по соседству фрукт.
— Ни за что! — в отчаянии завопил торговец. Крик его, казалось, слабым эхом отозвался в тесноте бутылки. — Я лучше останусь тут навечно!
— Фиги — это вечное наслаждение! — продекламировал очередной свисающий с ветки кругляш.
— Если мы и не умрем, поев этих фиг, — пропищал откуда-то из-за деревьев детский голос, — то от их болтовни — наверняка.
— Кто там? — вопросил торговец из бутылки.
— Неужели? — воскликнул я вслух. И это было действительно так, ибо солнце уже поднялось над краем долины и заливало деревья своим золотым светом, и я смог увидеть Ахмеда.
— Полагаю, мое появление было достаточно драматичным, — беспечно прокомментировал он.
— Это Ахмед! — восторженно вскричал я. — Должно быть, переносящее заклинание коснулось не только двух Синдбадов!
— Ахмед? — с некоторым смущением повторил торговец.
— Ваш юный слуга, которого вы потащили с собой в это исполненное опасностей путешествие, — с привычной легкостью пояснил Ахмед.
— А! — радостно откликнулся голос торговца. —
— Фиги вовсе не обычны, — заявил один из плодов по соседству.
— Нас здесь так много, — поддержал другой, — но каждый из нас уникален. — Очевидно, из-за последних событий у фиг возникло ощущение, что про них забыли.
— Попробуй хоть немного! — присоединился к ним третий фрукт. — Каждая фига — это сенсация вкуса!
— Горе мне, но как они правы! — донесся скорбный голос из бутылки. — Я до сих пор помню их сочность!
Итак, человек, который не в состоянии был запомнить имена своих товарищей по путешествию, казалось, помнил каждую мелочь, связанную с этими фигами. Должно быть, эти плоды обладают воистину ужасной магической силой. Я поведал о своих размышлениях Ахмеду.
— Увы, — был его ответ, — ты забываешь, что у моего хозяина желудок куда крепче головы.
Но тут фиги снова загалдели где-то неподалеку. И до нас донесся еще один голос.
— Мы так близко! — звали голоса. И: — Мы так доступны! — И еще: — Возьми свою фигу прямо сейчас!
— Я не могу! — озабоченно проскрипел старческий голос. — Я не должен, хотя человеку моих преклонных лет действие этих фруктов могло бы пойти на пользу!
Я узнал бы этот дрожащий голос где угодно.
— Джафар! — окликнул я.
— Ваш престарелый мажордом, которого вы тоже потащили в это полное опасностей путешествие, — объяснил Ахмед прежде, чем его хозяин успел спросить.
— Ну конечно — Джафар! — вскричал торговец. — Прекрасно. Заклинание джинна снова соединило нас.
— Конечно, это выглядит довольно неожиданным… — начал я.
— Фиги — самые неожиданные из фруктов! — раздался голос с дерева. Очевидно, плодам надоело, что их игнорируют.
— Фиги — лучшая из закусок! — завел другой фрукт, висящий по соседству. — Фиги — самая волшебная пища! — И: — Самая вкусная из диет! — И даже: — Самая жизнерадостная пища! — Снова и снова многочисленные фрукты расхваливали свои достоинства.
— Что плохого будет от одной? — пробился сквозь их хор грубый голос. Казалось, он доносится из рощи откуда-то позади меня.
— Ничего плохого! — с энтузиазмом согласились местные фиги. — А от дюжины — и подавно!
— Тише! — приказал другой голос. — Кажется, я слышал человеческие голоса там, впереди.
— Кому нужны человеческие голоса, — сладко заметил фрукт, — когда вы можете слушать музыку
