– Что вы говорите, Дональд?
– Я просто думаю вслух. Анализирую различные варианты. Когда он умер?
– Три или четыре года назад.
– Я все-таки думаю, что вашу тетушку шантажируют. А эта горничная... она давно у нее работает?
– Сюзи?
– Да.
– О, много лет.
– А когда дядюшка был жив, Сюзи у нее уже работала?
– О да, конечно.
– А как Сюзи относилась к вашему дяде?
– Сюзи всегда была очень предана тете Амелии. Их связывают очень прочные узы. И это кажется довольно странным.
– Вы считаете, что супружеская жизнь вашей тетушки не была особенно счастливой?
– Этого я не знаю, Дональд. Я видела ее очень редко. Она меня раздражала и... ну, в общем, вам и так понятно. Что я знаю наверняка? Она всегда хотела быть свободной. Она всегда искала любовных приключений.
Я встал, выглянул в окно, потом закурил сигарету и начал ходить по комнате взад-вперед. Потом опять сел.
– Почему вы думаете, что мою тетю шантажировали?
– Потому что считаю Тома Дэрхэма шантажистом.
– Сомневаюсь, что нам удастся выяснить, как обстояло дело в действительности, – сказала Клэр Бушнелл. – Но... я вспоминаю, что в смерти дяди было что-то странное, то есть я хочу сказать, что он умер как-то очень уж неожиданно. А у тети Амелии не было никаких симптомов отравления. Я помню, что она тоже вроде бы жаловалась на недомогание, но, по правде говоря, у нее был вполне цветущий вид, поэтому я не придала ее словам никакого значения и вскоре забыла.
– Минерву Карлтон шантажировали, – сказал я, – значит, кто-то подцепил ее на крючок. Я думаю, что это был Том Дэрхэм. Минерва, безусловно, знала, что Том пытается шантажировать и вашу тетушку тоже. Поэтому она и хотела собрать о нем всю информацию, какую только возможно. Почему она решила обратиться в частное сыскное агентство через вас? Потому что Том шантажировал именно вашу тетушку. Это был очень удобный случай, и Минерва им воспользовалась.
– Почему вы думаете, что Минерву шантажировали?
– Все указывает на это. Я...
В это время раздался звонок.
– Пусть звонят, – сказал я, – давайте не будем открывать.
Однако звонок не умолкал. Кто-то настойчиво пытался проникнуть в дом.
– Ладно. Узнайте, кто звонит. Если это полиция, вам придется открыть дверь. Ничего не поделаешь... Если вас спросят, что я делаю в вашей квартире, что вы скажете? Можете сочинить какую-нибудь басню?
– Запросто, – сказала она, собирая мои окурки и нанося на них помаду кончиком пальца.
Я засмеялся.
– Наверное, вас уже ловили на этом? Есть опыт?
– На чем?
– Ну, на том, что в вашей пепельнице были окурки без следов помады.
– А разве это не забавно? – сказала она обиженно.
– Нет, – сказал я.
Она подошла к переговорной трубке.
– Кто там?
В переговорной трубке раздался громкий голос Берты Кул:
– Это Берта Кул. Вы мне срочно нужны.
Клэр Бушнелл вопросительно посмотрела на меня.
– Погодите-ка, – сказал я, – скажите ей, что вы... хотя... пусть войдет.
Клэр нажала кнопку.
– А что мне сказать ей? Что вы здесь делаете? Прячетесь?
Я кивнул.
– Я спрячусь в стенном шкафу. Скажите Берте, что вы меня не видели.
– Хорошо.
Я открыл стенной шкаф и вошел внутрь. Клэр захлопнула за мной дверцу. Я слышал, как щелкнул замок. Через несколько секунд я услышал голос Берты Кул:
– Здравствуйте, мисс Бушнелл.
– Здравствуйте. Что привело вас сюда?
– Мы работаем по вашему заказу. Надеюсь, помните?
– Да, конечно. Пожалуйста, проходите. Садитесь.
Я услышал, как заскрипели половицы под тяжелой Бертиной поступью. Потом она плюхнулась в кресло и сказала:
– Ваш чек возвращен, дорогуша.
– Что вы имеете в виду?
– Чек на двести долларов, который вы нам дали, оказался недействительным. Черт побери! Я же сказала Дональду, чтобы он сообщил вам об этом. Я думала, что он у вас.
– Этого не может быть. У меня есть деньги в банке.
– А банк утверждает, что у вас их нет. Они говорят, что ваш чек был взят только на хранение, временно. Он выписан в другом штате и оказался недействительным. Поэтому они списали эту сумму с вашего счета.
– Как же так? Ведь это совершенно безупречный чек.
– А кто его выписал?
– Боюсь, что этого я вам сказать не могу, миссис Кул. Но я готова пойти в банк вместе с вами.
Я не видел выражения лица Клэр, но заданный ею тон поразил меня своей естественностью. Да, она была чертовски талантливая актриса. Я вспомнил, как ловко она размазывала помаду на кончиках сигаретных окурков, и удивился огромному опыту нашей клиентки в искусстве надувательства.
– Нам нужен обеспеченный чек, – сказала Берта.
– Но он и так обеспеченный, миссис Кул.
– А банк утверждает, что нет.
– Хорошо, я выясню отношения с банком.
– Мне плевать, с кем вы будете выяснять отношения и что вы будете говорить, – сказала неистовая Берта, – но прежде чем я уйду отсюда, у меня в руках должно быть нечто, что может уравновесить не имеющую никакой силы чернильную цифру в двести долларов на нашем счете. Ведь я внесла этот чек под честное слово.
– Ну да... конечно... я... если человек, давший мне чек... ну понимаете... я окажусь в затруднительном финансовом положении.
– Если вы не оплатите чек, вас ожидают гораздо большие затруднения, чем это, – мрачно сказала Берта Кул.
– К сожалению, у меня ничего нет, миссис Кул.
– Черта с два.
– Что вы имеете в виду?
– Не будьте ребенком, дорогуша. Пойдите к своему дружку и...
– У меня нет дружка.
– Тогда заимейте.
– Я... я... ну... видите ли... я...
– Вы видели сегодня Дональда Лэма?
– Нет.
