— Нет, — твердо сказал я.
— Откуда у вас такая уверенность?
— Потому что я внимательно смотрел вам в глаза.
Они мне нравятся.
— Вот поэтому и я… Ну, это одна из причин, объясняющих, почему я выбрала тот путь, по которому теперь иду с вами.
— Чудесно! — сказал я. — Мы получили маленькую передышку. Расскажите мне о фотоаппарате Калверта.
— Бэйби усадила Калверта в кабине. Приняла от него заказ. После этого я видела ее за нашим служебным сервировочным столом. У нее была камера с длинным объективом. Она положила ее в глубокое блюдо, накрыла его крышкой и понесла на подносе в тринадцатую кабину.
— А когда там обнаружили труп, при нем нашли фотоаппарат?
Она пожала плечами.
— Теперь я понимаю, почему наш стол был освещен с чрезвычайной яркостью, — сказал я. — А как насчет этого Калверта? Вы о нем что-нибудь знаете?
— Я видела его пару раз у нас в ресторане. Но в общем почти ничего о нем не знаю.
— У вас есть хоть какие-нибудь предположения, в чем смысл всей этой истории?
— Вы когда-нибудь слышали о Мортоне Брентвуде? — в свою очередь задала она вопрос мне.
— Слышал только краем уха, — честно признался я. — Он считается крупным лоббистом, который связан с какой-то важной политической фигурой. По слухам, ему однажды пришлось давать объяснения по поводу неправильной уплаты подоходного налога…
— Так вот, — сказала Лоис, — Брентвуд и есть тот самый лоббист, о котором я вам рассказывала. Пятого числа вечером в Сан-Франциско негласно собрались какие-то дельцы и политиканы. Что они там обсуждали — никто не знает. Но их конференция продолжалась всю ночь до самого утра. В ней участвовал и Брентвуд.
Николас Баффин тоже должен был на ней присутствовать. Он мне говорил после, что он там не был, но я уверена, что он врет. Позже в газетах промелькнуло сообщение, что на этой конференции был создан тайный фонд в сто тысяч долларов для подкупа и взяток, с тем чтобы провести какие-то выгодные участникам конференции законоположения.
— С вечера пятого и до утра шестого числа, — повторил я задумчиво.
Лоис кивнула головой.
— Это многое объясняет.
— Дональд! Вы влипли в чужую игру. Крупную игру.
По существу, мы с вами влипли оба. Вы должны вести себя очень, очень осторожно.
Чтобы подбодрить ее, я снисходительно улыбнулся:
— Но куда все же делся фотоаппарат Калверта?
— Бог его знает. Мы не знаем и того, что случилось с самим Калвертом. Просто кто-то вошел в кабину. И вышел из нее.
— После всего, что вы мне рассказали, не остается сомнений, что затея с обедом была подстроена. Наш столик неслучайно стоял в центре зала и был освещен особенно ярко. Калверт расположился в тринадцатой кабине, которая находилась ближе других к нашему столику. По-видимому, ему было поручено сделать фотографии нашего обеда. Чем больше я думаю о том, как проходил этот обед, тем больше убеждаюсь, что все делалось для того, чтобы в кадр попали такие сцены, которые организаторы западни хотели снять. Ведерко с бутылкой шампанского стояло на переднем плане. Фрэнк Селлерс сидел лицом к спрятанному фотоаппарату. Свет падал на его фигуру. В общем, Баффин с моей помощью хотел устроить ловушку Селлерсу. Калверт, наверно, работал вместе с Баффином.
Правда, он мог одновременно работать и для кого-нибудь другого. Так или иначе, у них был разработан детальный план, но случилось нечто неожиданное.
В ход событий внезапно вмешался какой-то человек…
Кто же это мог быть?
— Понятия не имею. Я расспрашивала всех наших девушек. Ни одна из них не видела, чтобы кто-нибудь выходил из тринадцатой кабины.
После этого мы замолчали. И, занятые своими мыслями, долго ехали в молчании.
— Я довезу вас только до границы, — сказал я Лоис. — Вы пересечете ее без меня. В Мексике сядете на автобус и доедете до курортного города Энсенада. Сразу сообщите мне свой адрес. Отправьте открытку. Не подписывайтесь своим именем. Поставьте любую фамилию — я пойму, что это от вас.
Она бросила на меня косой взгляд:
— Вы не поедете со мной в Мексику?
Чем больше я думаю, тем уверенней прихожу к выводу, что это было бы серьезной ошибкой. Если я пересеку границу, меня могут объявить человеком, скрывающимся от правосудия, арестовать и предъявить официальное обвинение.
Она со вздохом разочарования сказала:
— А я так надеялась, что вы будете там вместе со мной. Хотя бы некоторое время… Мне одной будет там очень одиноко.
— Вам не придется скучать там больше двух-трех дней. К тому же не исключено, что я приеду к вам.
Только немного позже.
— Дональд! Неужели приедете?
— Я только не могу допустить, чтобы меня обвинили в том, что я скрываюсь от правосудия.
— Правильно, — сказала она. — Вы не должны рисковать.
Мы прибыли в пограничный городок. Там я остановил машину.
— Приехали, — сказал я.
Она молча подняла лицо для прощального поцелуя.
Глава 12
Когда я вернулся в Лос-Анджелес и позвонил Элси, она была в паническом состоянии.
— Что случилось? — спросил я.
— Полиция, — прошептала она.
— Что полиция?
— Фрэнк Селлерс требует, чтобы ты немедленно с ним связался.
— Множество людей хотят меня видеть. Ну и что?
— Берта рвет на себе волосы!
— С ней это и раньше нередко случалось.
— Фрэнк Селлерс велел передать тебе записку.
— Прочитай ее.
— «В штате Калифорния сокрытие от правосудия служит доказательством вины…»
— Интересно, а кто скрывается от правосудия?
— Он говорит, что ты.
— Слушай, Элси, можешь сделать для меня еще кое-что?
— Конечно!
— Дело очень серьезное.
— Я сделаю для тебя все на свете, Дональд. Тебе это известно.
— Берта сейчас в офисе?
— Она недавно пришла.
— Когда она уйдет, положи ей на стол записку, что я ей звонил, хотел с ней поговорить, но не застал. Потом звонил еще раз. Снова не застал. Тогда я попросил тебя передать ей, что больше не могу ее ждать из-за срочных дел. Сделаешь это для меня?
— Конечно.
— Берта спросит тебя, где я, откуда звонил. Скажи, что я звонил из автомата. Что я очень занят расследованием важного дела. Что я не могу его бросить, потому что в противном случае все мы можем
