задарма, он бы немедленно вызвал психиатра.
— Тогда пригласите его вы.
— Это может сработать. Но вы должны сказать прямо, чего вы хотите. Только говорите потише, потому что за соседний столик только что сели люди.
Он наклонился ко мне и сказал:
— Я это чувствую. Я заметил, что глаза вашей секретарши за кем-то следили. Тогда я понял, что кто-то сел за соседний столик.
— Вы выбрали чертовски неподходящее место для делового разговора, — сказал я.
— Это не деловой разговор… Всего лишь предварительная беседа. Но очень важная.
— Что в ней важного?
— Меня же шантажируют!
Я кивнул:
— Вы это уже говорили.
— Шантажист требует десять тысяч…
— Это первый укус?
— Он уверяет, что единственный…
— Они все так говорят, — сказал я.
— Все равно мне придется заплатить. На это есть причины.
Я с сомнением покачал головой.
— В данном случае это единственный способ защитить женщину. Я обязан это сделать, — настаивал Баффин.
— Когда вы собираетесь отдать деньги?
— Сегодня вечером.
Я сказал:
— Не глупите. Если сегодня вечером вы заплатите десять тысяч, то в ближайшие шесть месяцев заплатите еще двадцать. Вы будете платить, пока не разоритесь. И каждый раз у шантажистов будет новый повод содрать с вас деньги. Они этой наукой владеют. Каждый раз они будут уверять вас, что играют с вами честно. На самом деле вы станете для них источником постоянной наживы. Повод всегда найдется. То шантажист скажет вам, что ему необходимы деньги, потому что шантажируют его самого.
Потом он сообщает, что заболел. Обрадует вас тем, что собирается уехать в Южную Америку, или придумает, что ему подвернулся счастливый случай открыть свое дело.
И каждый раз он будет уверять, что берет деньги в долг, с гарантией отдачи. Он даже даст вам расписку.
Баффин слушал меня рассеянно. Он о чем-то размышлял. Я спросил после короткой паузы:
— Все еще собираетесь платить?
— Собираюсь. Один раз. Я вынужден это сделать.
— А я вам зачем?
— Затем, что я хочу, чтобы деньги отдали вы.
— Чем же это лучше? Десять тысяч есть десять тысяч. А шантажист есть шантажист!
— Я вам сейчас объясню. Вы передаете деньги шантажисту. Затем завтра вечером вы, миссис Кул и сержант Фрэнк Селлерс ужинаете в моем ресторане. Люди увидят вас. Увидит вас и журналист Колин Эллис. Он упомянет в своей газете, что Кул и Лэм устроили званый ужин в ресторане Баффина — ужин вчетвером. С шампанским.
Все были веселы. У всех было хорошее настроение. Складывалось впечатление, что они празднуют успешное окончание какого-то дела.
— Вчетвером? — спросил я.
Он кивнул на Элси.
— Вы рассчитываете на то, что, прочитав об этом в газете, шантажист испугается и не осмелится еще раз шантажировать вас? — спросил я. — Но это очень неверный и чересчур сложный план. Он потребует больших хлопот.
— Поэтому я и хочу нанять вас, мистер Лэм. Мне известна ваша репутация.
— Вы хотите, чтобы сегодня вечером я встретился с шантажистом?
— Сейчас мы пойдем к вам в агентство, и там вы получите все инструкции.
Я отрицательно покачал головой.
— Что-нибудь не так? — с беспокойством спросил Баффин.
— Не так, — сказал я. — Сделаем по-другому. Мы с Элси сейчас возвратимся в агентство. Вы придете туда позже. Сразу пойдете к Берте Кул. Расскажете ей свою историю. Она установит гонорар.
— А что я должен сказать ей о пятидесяти долларах, которые я уже заплатил вам?
— Ничего, — сказал я и бросил пятидесятидолларовую бумажку ему через стол. — Сейчас поймете. Полсотни — это проверка. Я хотел знать, не из тех ли вы людей, которые норовят получить профессиональные советы задаром. Такие часто встречаются. Из-за них врачи не любят ходить в гости, потому что их просят поставить кому-нибудь диагноз. На званом обеде к адвокату подсаживается какой- нибудь тип и говорит:
«Что вы скажете как юрист о забавной истории, которая случилась с моим другом?»
— Я не из тех, кто таким образом делает свои дела!
— Я не был в этом уверен.
— И взяли с меня полсотни, чтобы убедиться, что я не из таких?
— Правильно.
— А что сказала бы миссис Кул, если бы она узнала, что вы вернули клиенту полсотни?
— С ней случился бы родимчик!
— Тогда я могу не рассказывать ей об этом, — великодушно предложил Баффин.
— Можете, — ответил я и посмотрел на часы. — А теперь мы с Элси идем к себе в офис. Приходите к Берте Кул минут через десять.
— Я не хочу рассказывать ей всех подробностей.
— Всех подробностей не знаю и я. Вы темните.
— На это есть свои причины. Мне приходится темнить.
Темнить с Бертой потруднее, чем темнить со мной. Правда, хрустящие наличные делают ее более покладистой.
— Дружелюбной и отзывчивой?
— Мягкой как кошка, — уверил я его.
— Сколько же надо наличных?
— Больше, чем вы рассчитываете.
— Это не так страшно по сравнению с десятью тысячами долларов.
— Скажите это Берте.
После минутного колебания он взял свою чашку, блюдце из-под пончика и вернулся за свой столик. Он сидел там, потягивая остывший кофе. Через минуту я сказал Элси:
— Пойдем. Берта следит за временем. Она засекла, когда мы ушли, и считает своей обязанностью знать, когда мы возвратимся.
— Ты собираешься скрыть от Берты разговор с этим Баффином? — спросила Элси.
— Глупости. Мы с Бертой — компаньоны. Для нас любое дело — это улица с двусторонним движением.
Мы вернулись в агентство. Почти в тот же момент, когда я вошел в свой кабинет, зазвонил телефон. В трубке зазвучал язвительный голос Берты:
— Ты, должно быть, выпил дюжину чашек кофе!
Я ответил:
— Там был деловой разговор.
— С Элси? — саркастически спросила Берта.
— С человеком по имени Баффин. Он придет к вам через пять минут. Не говорите ему, что я предупредил вас. Он — владелец ресторана «Баффинс Грилл». У него водятся денежки. Он влип в историю.
