Наследники Ассарта

Он вывалился на пол.

Корабль ускорялся.

Охранителя протащило по гладкому полу. Прижало к переборке. Навалилась сверхчеловеческая тяжесть. С хрустом ломались ребра. Потом кожа не выдержала тяжести плоти. Начала лопаться. Тяжелая кровь всползала на переборку тончайшим слоем.

Но еще до этого остановилось сердце.

Охранитель легко поднялся. Посмотрел на то, что минуту назад было его телом. Но не им самим. Кивнул, прощаясь.

Он стал человеком Космоса, и теперь его не пугало ничто.

Вышел за борт, в пространство.

На Ассарте, в своем подвале он оказался практически в тот же миг, в который покинул корабль.

4

Генеpал Ги Оp Победоносный (или, скорее, тот из двоих Ги Оров, что остался командовать войском неведомо куда отлучившегося Предводителя Армад) находился в своем штабном отсеке подвала и в высшей степени внимательно изучал разложенную на столе схему решающей атаки на Жилище Власти.

– А неплохо сочинили, свинячьи собаки, – пробормотал он себе под нос. – Грамотно. Пожалуй, если начать сегодня – нашей дамочке не устоять, будь у нее людей даже втрое больше…

Между тем (это он продолжил уже мысленно), людей у Ястры оставалось все меньше. После того как Великий донк Плонтский со всеми своими воинами покинул Жилище и, никем не остановленный, направился в свой удел, число донков, находившихся близ Жемчужины, стало стремительно таять. Едва выяснилось, что солдаты Охранителя не задерживают выезжающих, никто уже не мог остановить бегства. Защищать Властелина, хотя бы и нового, ценой собственной безопасности никто не желал. И сейчас за стенами оставалась хорошо если десятая часть тех, кто еще недавно веселился за обеденным столом. Ястра, конечно, пыталась их уговаривать, но безуспешно; а применять силу не решилась. Стоило завязаться схватке внутри крепости – и войска Охранителя пошли бы на приступ – так полагала она. И была права. Вернее – была бы, если бы…

Ги Ор усмехнулся. Конечно, по плану Охранителя начинать приступ нужно было именно сегодня, на этом был построен весь расчет.

Охранитель, однако, осуществить свои намерения, похоже, не сумеет больше – ни сегодня, ни когда бы то ни было вообще.

Не сможет – по причине своего отсутствия.

Не принято, чтобы подчиненные задавали своим начальникам прямые вопросы. И у генерала Ги Ора открытым текстом никто не спрашивал – почему Предводитель Армад никому более не показывается. Но косвенно – вряд ли в штабе Десанта Пятнадцати остался хоть один, кто не выражал – вопросительным взглядом, недоговоренной фразой, да множество таких способов существует – своего недоумения по поводу отсутствия главнокомандующего в самые важные часы подготовки к победной атаке.

Но генерал и не собирался уклоняться от вопросов. Он охотно – хотя и с некоторой таинственностью в голосе – доводил до сведения, что Предводитель выехал на рекогносцировку на место предстоящих боев.

Из этого следовало, что ближайшие схватки предстоят не здесь, не у стен Жилища Власти, но где-то в другом районе.

Ги Ор не скрывал и этого. Напротив, охотно объяснил подчиненным офицерам причину, по которой уже через несколько часов после отъезда Предводителя (настолько секретного, что он остался для всех незамеченным) генерал отдал приказ снять осаду Жилища Власти и – полку за полком – начать движение в походных колоннах по магистрали, что вела к границе донкалата Калюс; по той же, по которой совсем недавно бежал из Сомонта сам Властелин.

Услышав такое распоряжение, офицеры мысленно, может быть, и пожимали плечами. Но службу все они понимали правильно – и помалкивали.

Так что войска теперь удалялись от Сомонта вместо того, чтобы стоять на исходных позициях для штурма Жилища Власти.

Никто – ни один офицер и ни один солдат – не боялся, конечно, что за лишние несколько суток Жилище Власти куда-то исчезнет, провалится в иное измерение и штурмовать окажется нечего. Собственно, они при этом ничего не потеряли бы – кроме разве Сокровищ Ассарта, которые на самом деле (как не без оснований полагали многие) давно уже существовали разве что в воображении.

На Цизоне, едва успев вынырнуть из сопространства, командир «Алиса» Георгий и Советник Властелина запросили разрешения не только на посадку. Они передали также, что испрашивают аудиенции у Его Величества, короля Лесоды, самого значительного из цизонских государств. Поскольку они представились полномочными представителями Власти Ассарта и прилетели с добрыми намерениями для ведения важных переговоров, аудиенция состоялась сразу же после посадки.

Переговоры прошли благополучно. Король, чье государство и было атаковано силами Ассарта в начале войны, охотно разрешил забрать занятых на тяжелых работах пленных ассаритов взамен на (это было ему клятвенно обещано) возврат на Цизон тех его солдат, что хотя и не были пленными, но все же бедствовали (как королю было сказано) на чужбине. Тем более что и переправка пленных на Ассарт, и – главное – возврат подданных Цизона должны были осуществиться за счет Ассарта, который молчаливо признавался виновной державой.

То, что на опасной планете власть перешла к другому представителю династии, Его Величество нимало не смутило, поскольку его заверили, что все законы и традиции при этом свято соблюдались.

Транспортам было позволено сесть, и посадка трех тысяч ассаритов началась уже через несколько часов.

А еще через шесть с половиной часов транспорт и «Алис» стартовали. То было первым этапом операции.

Дело было не в сокровищах, а в лесах далекого, но все же не очень от столицы донкалата Самор.

Если не считать находившегося в противоположном полушарии Ассарта Резервного Центра обороны, который в начале войны подвергся мощной атаке десанта, но устоял, уничтожил обрушившиеся на него силы – но остался при этом без боеприпасов, транспорта и связи, иными словами, был как бы надолго выключен из борьбы за власть на планете, – итак, если не считать этой базы, на Ассарте, по имевшимся у Предводителя Армад сведениям, существовала всего лишь одна реальная сила, способная помешать успешной реализации планов. И до последнего времени она располагалась именно в труднопроходимых тропических лесах донкалата Самор. Силой этой была армия, которую Ги Ор назвал своим офицерам партизанской – хотя вообще-то в войсках Десанта Пятнадцати такой термин не употреблялся хотя бы потому, что был просто неизвестен, генерал же Ги Ор его помнил (по очень давним, наверное, временам своей жизни). По его словам, правитель Самора, донк Яшира, своевольный и самолюбивый, еще в самом начале войны против Десанта понял, что с имевшимися у него силами местной самообороны он противника никак не сдержит; и потому, разумно заключив, что спасать нужно то, что можно спасти, а чего нельзя – за то не стоит и цепляться, объявил свой главный город Шират открытым и вместе со всеми, кто в состоянии был носить оружие, укрылся в джунглях. Десантники кинулись было за ним; однако, наткнувшись на болота и засеки, покусанные змеями и до костей изъеденные кровососами, потеряв немало людей, расстрелянных из хитроумных засад, предпочли махнуть рукой на сбежавших и, вернувшись в Шират, некоторое время пользовались благами приятного города. Когда же стало известно, что решающее сражение развертывается под Сомонтом, десантники были срочно отозваны туда – и теперь уцелевшие входили в состав армии Предводителя Армад. Донк же Яшира, по сведениям, циркулировавшим среди местного населения, – хотя и трудно было ручаться за их достоверность, – до сих пор не покидал пределов своего донкалата, поскольку его никто об этом не просил.

Те же источники, по словам Ги Ора, сообщали, что люди к Яшире постоянно прибывали, и не с пустыми руками, благо – разжиться оружием не представляло нынче на Ассарте никакого труда для тех, у кого его не было, большинство же имело оружие с самого начала: а именно войска обороны поверхности. Было ясно, что если где-то существует постоянно растущая вооруженная сила, то она неизбежно достигнет рано или поздно той критической величины, при которой удержать ее на месте будет просто невозможно – да и вряд