от тяжкого бремени».
Эбенезум кивнул двоим коллегам по бокам от него, а те, в свою очередь, кивнули следующим, а те — следующим. В общем, все вокруг закивали. Хотя, кто знает, возможно, головы у нас качались, потому что под ногами дрожала земля. Учитель поднял обе руки, все остальные также, так что лес рук указывал на небо. Затем волшебники хором произнесли определенный набор слогов. Голоса их, правда, совершенно потонули в грохоте землетрясения. Потом они опустили руки: каждый — под нужным углом к поверхности земли.
— Три-четыре! — скомандовал Эбенезум, и ему даже удалось перекричать гул.
Все волшебники в кругу повернули руки ладонями вниз и как бы с силой толкнули воздух к земле. Грохот стал потише. Они продолжали толкать, и, судя по тому, как дрожали от напряжения их руки, воздух сопротивлялся. Однако земля у меня под ногами уже не ходила ходуном, как несколько минут назад. Теперь ладони волшебников были на уровне пояса. Они продолжали бороться с невидимой силой. У Эбенезума на лбу выступили капельки пота. Гул землетрясения постепенно затихал. Теперь он напоминал дальние раскаты грома, а земля под ногами едва заметно шевелилась. Маги изо всех сил старались опустить руки как можно ниже. Землетрясение прекратилось. На мгновение мир онемел. А потом снова запели птицы.
— Учитель! — воскликнул я вне себя от радости. — Вы отбили атаку Голоадии! Как я…
Я осекся, увидев, что Эбенезум и прочие волшебники, стоявшие кругом, согнулись пополам в припадке чиханья. Учитель оправился первым. Он быстро высморкался в расшитый серебром рукав и подозвал меня поближе.
— На этот раз мы победили. — сказал он. — Но ты видел, какой ценой. — Он указал на несчастных собратьев, которые все еще продолжали чихать. — Кроме того, что сработало однажды, не обязательно сработает снова. В следующий раз Голоадия подготовится лучше. Надо разрабатывать новые тактические приемы.
Некоторое время учитель задумчиво смотрел на меня, теребя бороду. Потом сказал:
— Вунтвор, у меня к тебе серьезный разговор. Все, чего мы, волшебники Вушты, можем добиться, — это ничья с Голоадией. Боюсь, опять нужен человек, не страдающей моей болезнью.
Чего бы ни потребовал от меня учитель, я не подведу.
— Мне снова предстоит отправиться в Голоадию? — Голос мой не тянул даже на шепот.
Учитель отрицательно покачал головой:
— О нет. Наше спасение, если оно вообще возможно, — в другом месте. Но место, куда тебе предстоит отправиться, вряд ли лучше родины демонов. Вунтвор, как ни тяжело мне принять такое решение, я должен отправить тебя в Восточные Королевства — заручиться их поддержкой.
— Восточные Королевства? — Я впервые о них слышал.
— Да уж, — ответил Эбенезум, слегка смутившись. — Мы, волшебники, не очень любим говорить о них. Само упоминание о Восточных Королевствах приводит нас в замешательство. Понимаешь, Вунтвор, там все… по-другому.
— По-другому? — недоуменно переспросил я. Учитель кивнул:
— У них такие странные обычаи. — Он помолчал, взвешивая слова. — Они совсем иначе смотрят на мир. — И он снова замолчал, а в третий раз заговорил шепотом: — Но, главное, ими правит Матушка Гусыня.
— Матушка Гусыня? — изумился я.
— Вот именно, — подтвердил Эбенезум шепотом, нервно поглаживая усы. — Будь добр, Вунтвор, не так громко!
Опустив голову, он заговорщически отвел меня в сторонку от волшебников. Я редко видел, чтобы учителю было настолько не по себе. Все его коллега, которые уже оправились от приступа чиханья, неотрывно смотрели в нашу сторону.
— Матушка Гусыня? — На этот раз мне удалось произнести это тихо. — Кто это?
— Кто это, спрашиваешь ты? Это правительница Восточных Королевств. Именно из-за нее маги избегают посещать эти земли.
— Проклятие!
Я был так поглощен разговором с учителем, что не заметил приближения Хендрика и Снаркса.
— Извините, что мы невольно подслушивали, — сказал рыцарь. — Но у вас тут была какая-то заварушка с Голоадией. Ну так мы пришли спросить, не нужна ли помощь.
— К тому же это был прекрасный случай избавиться от Домового, — вставил Снаркс, который старался держаться поодаль, чтобы не вызвать рецидива болезни у Эбенезума. Демон выглядел совершенно счастливым.
Учитель быстро сориентировался:
— Вы, может быть, успели услышать, что Вунтвору вскоре предстоит еще одно испытание. Ему снова потребуются надежные спутники, готовые защитить его в пути. Однако я не думаю, что мы сможем использовать все дружественные волшебные силы, собранные здесь, в Вуште. Мне кажется, небольшой подвижный отряд в данном случае подойдет больше. Когда все волшебники придут в себя, мы выработаем стратегию и обсудим кандидатуры.
— Проклятие. — Хендрик склонил голову, тем самым признавая мудрость решения Эбенезума.
— Значит, у нас есть шанс убраться из Вушты? — воодушевился Снаркс. — Нет, Вушта, конечно, чудесное место. — Он нервно посмотрел себе под ноги, вероятно, опасаясь очередного маленького взрыва. — Но некоторые существа, ее населяющие…
— Проклятие, — сказал Хендрик. — Моя волшебная дубинка заждалась настоящей битвы!
— Что это вы там говорили насчет настоящей битвы? — послышался голос Киллера, который подошел, как всегда, незаметно.
— Вот-вот! Настоящая битва! — подтвердил Снаркс. — Прощай, Домовой!
У ног демона раздался маленький взрыв.
— Звали? — спросил знакомый тоненький голосок. — Да ладно вам! Я же явственно слышал свое имя!
— С чего бы это? — презрительно отозвался Снаркс. — Ты, верно, ослышался: не «Домовой», а «хоть волком вой»! А что еще скажешь, если некто ростом тебе по колено все время так и вертится под ногами?
Башмачник печально покачал головой:
— Как больно видеть существо, не способное оценить красоту и мощь Домовой Силы. Боюсь, я недостаточно убедительно описал нашему другу все достоинства образа жизни домовых! Слушай же, друг мой Снаркс…
— Извини, — пробормотал демон, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. — Но мне это неинтересно.
Однако Башмачник мертвой хваткой вцепился в подол Снаркса:
— Я, пожалуй, начну с самого начала, с глубокой древности, с тех времен, когда домовых еще не было…
— А вот это уже, пожалуй, интересно, — просветлел демон.
— Как, впрочем, и демонов, — невозмутимо продолжал Башмачник и, оглядев всех нас, добавил: — И волшебников, и учеников их, и рыцарей, и наемных убийц — никого и ничего не было, кроме… Великого Башмака!
— Опять неинтересно! — заявил Снаркс, потихоньку отодвигаясь от неугомонного Домового.
— Признаться, и мне неинтересно, — печально произнесли у меня за спиной. — Меня вообще занимают лишь отдельные личности, избранные.
Это был единорог.
— Но ради этих избранных я готов на все! — воскликнуло великолепное создание. — Ах, если бы мне было где преклонить…
