он не смотрел на «Пост». Он рассматривал свои ботинки и каждые десять секунд взглядывал на входную дверь. Это делало его еще более подозрительным, но он частично был прикрыт грузовым фургоном. Чашки уже не было в руках. Он курил сигарету. Взглянув на «Пост», он обегал взглядом тротуар перед входом.
— Почему у меня должно все время сосать под ложечкой? — спросила Дарби.
— Как они могли тебя выследить? Это невероятно.
— Они ведь знали, что я в Нью-Йорке. Тогда это тоже казалось невероятным.
— Может, они шли за мной. Ведь мне говорили, что за мной следят. Вот чем занят этот парень. Откуда ему было знать, что ты здесь? Этот хлыщ следит за мной.
— Возможно… — задумчиво произнесла она.
— Ты видела его раньше?
— Обычно они не представляются.
— Послушай, через полчаса сюда вернутся эти молодцы с ножами, чтобы кромсать нашу статью. Давай закончим ее, а потом будем наблюдать за этим пижоном за окном.
Они вернулись к работе. В час сорок пять она опять подошла к окну, но тип уже ушел. Жужжа, принтер выдал первый черновик, и она начала выверять его.
С карандашами в руках редакторы приступили к чтению. Литски, юрист, читал с явным удовольствием. Казалось, статья нравилась ему больше, чем остальным.
Материал получился объемный, и Фельдман кромсал его с видом хирурга за операционным столом. Смит Кин делал быстрые пометки на полях, а Кротхэммер на все смотрел одобрительно.
Они молча читали. Грей еще раз откорректировал текст. Дарби стояла у окна. Тот тип опять вернулся, на сей раз в куртке военного моряка и джинсах. Было пасмурно, около 60 по Фаренгейту, и он опять что-то попивал из чашечки. Он дышал в нее, пытаясь согреться. Делал глоток, бросал взгляд на «Пост», потом на улицу, и опять склонялся над своей чашкой. Он стоял перед другим зданием и ровно в два пятнадцать начал смотреть на север вдоль Пятнадцатой авеню.
С той стороны улицы, где он стоял, остановилась машина. Открылась задняя дверца, — а вот и он! Машина отъехала, и он огляделся. Едва заметно прихрамывая, Хромой как бы случайно подошел к типу в черной кепи. Они перекинулись парой слов, и Хромой пошел в южном направлении к пересечению Пятнадцатой и L-улицы. В кепи остался на месте.
Дарби оглянулась на работающих. Они с головой погрузились в чтение статьи. Хромой скрылся из поля зрения, и она не могла показать его Грею, который сейчас читал и улыбался. Нет, они выслеживали не репортера. Они поджидали девушку. И были почти в отчаянье. Они простаивали на улице в надежде на какое-нибудь чудо, когда эта девушка выйдет из здания и они схватят ее. Они были в панике. Она была там, внутри, выкладывая все перед этими парнями, размножая копии этого проклятого письма. Завтра утром игра закончится. Ее нужно как-то остановить. У них ведь тоже есть приказ.
Дарби находилась в комнате, где было полно мужчин, и вдруг почувствовала, что она беззащитна.
Фельдман закончил последним. Он перекинул свою копию Грею.
— Дополнительный материал. Займет около часа. Нужно сделать несколько телефонных звонков.
— Думаю, хватит трех, — сказал Грей. — Белый дом, ФБР и «Уайт и Блазевич».
— Почему из этой фирмы ты упомянул только Симза Вейкфилда? — спросил Кротхэммер.
— Морган особенно указывал на него.
— Но записка была от Вельмано. Следовало бы и его назвать.
— Я тоже так считаю, — сказал Смит Кин.
— И я, — присоединился Де Басио.
— Я впишу его имя, — сказал Фельдман. — А Эйнштейна введем позже. Подождем до четырех тридцати или пяти часов, прежде чем звонить в Белый дом и «Уайт и Блазевич». Если сделать это раньше, они могут свихнуться и побежать в суд.
— Я согласен, — сказал Литски. Они не могут остановить газету, но могут попытаться сделать это. Я бы подождал до пяти, а потом уж звонил.
— Хорошо, — сказал Грей. — Я переработаю материал к половине четвертого, затем позвоню в ФБР и попрошу прокомментировать, потом в Белый дом, а уж после в «Уайт и Блазевич».
— Встретимся здесь опять в полчетвертого, — Фельдман был уже почти за дверью, — не отходи от телефонов.
Когда они снова остались одни, Дарби заперла дверь и указала на окно.
— Помнишь, я упоминала Хромого?
— Ты хочешь Сказать…
Они тщательно осмотрели улицу внизу.
— Боюсь, что так. Он встретился с нашим типом, а затем исчез. Я знаю, это был он.
— Кажется, на крючке не я.
— Кажется, не ты. Как я хочу выбраться отсюда!
— Мы что-нибудь придумаем. Я позабочусь о нашей безопасности. Хочешь, я скажу Фельдману?
— Нет. Не сейчас.
— У меня есть знакомые полицейские.
— Прекрасно! Так вот просто подойдут к нему и ни с того ни с сего начнут колотить.
— Эти полицейские так и сделают.
— Они не смогут к ним придраться. Ведь они не делают ничего плохого.
— Всего-навсего замышляют убийство.
— Насколько мы здесь в безопасности?
Грей подумал минуту.
— Все же давай я скажу Фельдману. Он приставит к этой двери двух охранников.
— Ладно.
В полчетвертого Фельдман одобрил второй черновик, и Грею был дан зеленый свет на ФБР. В конференц-зал принесли четыре телефона, к которым подключили магнитофон. Фельдман, Смит Кин и Кротхэммер слушали по параллельным телефонам.
Грей позвонил Филу Норвеллу, своему хорошему знакомому, а иногда и информатору, если что-то такое появлялось в Бюро. Норвелл ответил по собственной линии.
— Фил, это Грей Грентэм из «Пост».
— Надеюсь, я знаю откуда ты, Грей.
— У меня подключен магнитофон.
— Должно быть, что-то серьезное. В чем дело?
— Мы собираемся огласить одну историю в утреннем номере, с подробностями убийств Розенберга и Дженсена. Будут названы имена Виктора Маттиса, нефтяного дельца, и двух его адвокатов. Упоминается также Верхик, но не в связи с заговором, разумеется. Мы уверены, что ФБР еще раньше знало о Маттисе, но отказывалось от расследования под нажимом Белого дома. Сейчас мы хотим дать шанс твоим ребятам прокомментировать это дело.
Ответа не последовало.
— Фил, ты меня слышишь?
— Кажется, да.
— Что ты скажешь?
— Уверен, что мы сможем прокомментировать, но я, должен буду тебе перезвонить.
— В самое ближайшее время мы сдадим материал в набор, так что спеши.
— Послушай, Грей, это выстрел в спину. Неужели нельзя подождать один день?
— Исключено.
Норвелл помолчал.
— Хорошо. Дай мне увидеться с мистером Войлсом, и я перезвоню тебе.
— Спасибо.
— Это тебе спасибо. Грей. Это великолепно! Мистер Войлс будет вне себя от радости.
— Мы ждем. — Грей нажал на кнопку и освободил линию. Кин выключил магнитофон.
