участие в жюри великого Кшиштофа Занусси сильно повысило значимость его решений. Я уже писал, что наш фильм присутствовал вне конкурса, поэтому мне было легко и даже весело.
Вологодский фестиваль рассчитан на то, что его будут посещать обычные зрители, то есть это зрительский фестиваль, но информации и афиш в городе практически не было. Поэтому в кинозалах большинство мест оказались пустыми. Это, с одной стороны, обидно, с другой – большинство фильмов, которые рассчитаны на фестивальные показы, могут только отпугнуть людей, желающих смотреть фестивальное кино и вообще ходить в кинотеатр. Уверен, что фильмы, получившие главные призы в Каннах, на «Кинотавре» и других фестивалях, в том числе и в Вологде, никогда не дойдут до зрителя, а их названия вряд ли нам вспомнятся через несколько лет. У меня есть этому много объяснений – только понимания у меня нет.
Одна журналистка спросила, как я думаю, почему именно на наш фильм пришло больше всего людей и зал был практически полон. Я пошутил, сказал, что у фильма была длительная рекламная кампания. Она спросила, насколько длительная. Я ответил: десять лет, потому что все мои спектакли и книги, которые вышли за последние десять лет, можно считать рекламной кампанией нашего фильма. Шутки она не поняла.
На нашем показе было здорово. Люди пришли с хорошими лицами, явно с ожиданием удовольствия. Кто-то приехал из Череповца. Один череповецкий зритель купил и подарил мне билет на наше кино. Хороший билет, в пятый ряд. В тот вечер были куплены первые настоящие билеты на наше кино. Я передарил этот билетик нашему режиссёру Ане Матисон, у которой сегодня (кстати) день рождения. Я уверен, что билетик сохранится у неё на всю жизнь. Первый билет на её первый фильм. Ещё и такой, какой надо, как в нашем детстве. То есть без штрихкода, не глянцевый и не из автомата, а маленький, на плохонькой бумаге, из тех, которые кассиры отрывали от билетной книжки с помощью линейки.
Фильм наш показывали в восемь часов в старом, а теперь переоборудованном кинотеатре «Ленком». К этому времени операторы и техники были уже в стельку пьяные. А поскольку фильм шёл с цифрового проектора и плёнку менять было не нужно, они закрыли операторскую и ушли пить дальше. До того, что звук шёл плохо, головы и верх экрана были срезаны, а по объективу проектора ползали мухи, им никакого дела не было. Это создавало неповторимую атмосферу сельского дома культуры. Однако ничто не помешало зрителям, да и мне, получить от кино удовольствие. И благодаря этим мухам, плохому звуку, смеху и аплодисментам я окончательно убедился, что кино получилось. Я очень хорошо знаю все недостатки, просчёты и даже ошибки, которые есть в нашем фильме. Но это чепуха! Мы сделали кино, и в Вологде я окончательно это понял. Кстати, Кшиштоф Занусси наш фильм смотрел (он хорошо знает русский) очень внимательно, только иногда что-то, видимо, уточняя у своего соседа.
В Вологде меня позабавил один человек. Не знаю, кто он по профессии, возможно, журналист. Он спросил, как живётся в Калининграде. Об этом многие спрашивают… Сказал, что ему со стороны кажется, что в Калининграде западная жизнь, что здесь у нас совсем Европа. Я же сказал ему, как отвечаю обычно, что географически мы, конечно, сильно на Западе, что кое-каких признаков европейскй жизни в Калининграде больше, чем где-либо в России, но поскольку в Калининграде живут русские люди, это вполне российский город, хотя и со своими характерными особенностями. Жители, сказал я, определяют суть города, а не наоборот. На что он неожиданно заметил: «А мне кажется, что Калининград самый передовой и самый европейский российский город, потому что ваши калининградские гей-сайты самые лучшие и ваши ребята не стесняются размещать свои фотографии, а в других городах – боятся. Это говорит о том, что у вас там гораздо более европейские и передовые отношения…» Я ответил, что ему виднее… Потом вспоминал и смеялся. А сегодня понимаю, что в том смысле, в каком этот человек понимает передовое и культурное, наш Михаил Плетнёв двинул нашу культуру очень далеко вперёд (можно было бы посмеяться, если бы не было так омерзительно и стыдно).
Вчера, улетая из Москвы, забыл в такси мобильный телефон. Благо таксист оказался хорошим и ответственным человеком. На днях мне передадут телефон в Калининград. Но три дня без телефона, а главное – без информации, которая в нём… Я ощутил себя беспомощным и осознал, как прочно, накрепко и безвозвратно мы срослись с этой штуковиной, по поводу которой так много ворчим, сердимся и периодически вспоминаем чудесные времена, когда писали письма, слали друг другу телеграммы, назначали встречи и приходили вовремя, когда две копейки назывались «двушкой» и были гарантом телефонной связи.
9 июля
После вчерашней моей записи получил вот такой комментарий от девушки, работавшей на вологодском кинофестивале. Мне было приятно его прочесть:
Этот комментарий подтверждает то, что Мастер сказал про наше кино, и сказал не только нам: ему наш фильм был более всего интересен из фестивальной программы, ему особенно интересны фильмы, которым не хватило всего одного шага, чтобы стать великими, и самому далеко не всегда удавалось этот шаг совершить.
Я очень хорошо понимаю то, что имел в виду великий режиссёр, и лично для меня, да и для автора фильма Анны Матисон это очень серьёзная оценка…
Фильм «Сатисфакция» – первый художественный продукт, в авторстве которого я принял участие, но судьба которого и дальнейшая его жизнь от меня не зависят. Я всё знаю про то, как можно и нужно сделать спектакль и каким образом донести его до зрителя в разных городах. В этом смысле налажены все связи, контакты и прочее. То же с книгами… А вот продвижение фильма на рынок, прокат – совсем другая история.
Для того чтобы фильм прошёл в кинотеатрах по разным городам, а также в столице, нужны кинокопии. Их должно быть достаточное количество. Нужны связь с кинотеатрами, продуманная и недешёвая рекламная кампания, работа многих людей и деньги, деньги, деньги. Денег и знаний у меня и у нашей маленькой команды нет. Ситуация же с дистрибуцией в нашей стране таинственна и непонятна. Точнее, довольно примитивна.
В нашем же фильме не играет Константин Хабенский, Дмитрий Дюжев, Сергей Безруков или Артур Смольянинов. В нашем фильме нет ни одного выстрела (был один, но в фильм не вошёл
Наши прокатчики совсем не умеют и не хотят, или не хотят и поэтому не умеют работать с рискованными, по их мнению, картинами. Что ж! Это их бизнес и их право. Но дойдёт ли наш фильм до зрителей, зависит всё же от них.
Выпускать фильм на DVD сегодня бессмысленно: он тут же будет пиратирован, и подавляющее большинство скачает его бесплатно, то есть украдёт. Так что пока не нужно задавать мне вопрос о том, когда фильм выйдет на экраны. Скажу оптимистично: осенью. Но уверенности у меня нет. Из многих и многих картин, снимающихся в нашей стране, до экрана доходят единицы. И чаще всего эти картины представляют собой бизнес-проекты. Авторы же тех картин, которые не доходят до большого экрана, чаще всего заранее к этому готовы и сильно не переживают, потому что в бюджеты фильмов забиты их скромные или не очень гонорары. Наша история категорически другая. Основной творческий коллектив фильма не получил ни копейки за длительную работу, да ещё и некоторые сильно потратились. В частности, Ирина Юткина и я. А вклад многих очень сложно оценить. Но между нашим фильмом и вами находится ситуация с кинопрокатом в нашей стране, а также сложившиеся правила и вполне конкретные люди. Будем надеяться, что эти правила сложились не до конца или наша «Сатисфакция» будет счастливым
