своей беседы с Кондратьевым.
— Все что угодно, вплоть до насильственного захвата власти!
— Военный переворот?
— Не исключено…
— Добро! Будем исходить из худшего… Теперь давайте поразмыслим, что это дает нам?
Фетисов высказался однозначно и весьма категорично:
— Ничего у них не выйдет! Интеллигенция на девяносто процентов будет не на их стороне!
— Интеллигенция что… — задумчиво продолжил Селиванов. — На нее как следует шикнуть, и она притихнет. А вот то, что армия, внутренние органы и даже спецслужбы по большей части либо сохранят нейтралитет, либо перейдут на другую сторону — это уже очень серьезно!
— Стало быть, шансов у мятежников никаких? — подытожил Агафонов.
— Никаких! — твердо сказал Илья.
— Никаких, — поддержал его Игорь. — Но дров наломать могут…
— Выходит, в наших интересах сделать все возможное, чтобы этих ломаных дров было как можно меньше! Но усердствовать излишне тоже не надо, чтобы кого-нибудь не задело отлетевшей щепкой…
… - Переворот, говоришь, затевают… Твой источник надежен?
— Абсолютно!
— А что… похоже на правду. Тем более что твой сигнал не единственный… Молодец! Информацией пока ни с кем больше не делись. Я пошел «наверх»!..
… Не имеет смысла пересказывать события августа 1991 года. Они еще достаточно свежи в памяти. Замечу только, что среди «Защитников Белого дома» отметились и Агафонов и Фетисов…
… - Входите, подполковник, присаживайтесь!
Новый хозяин кабинета радушно указал Селиванову на стул.
— Честно говоря, не ожидал увидеть вас по нашу строну баррикад. Удивили… Приятно удивили! В Белом доме вашу информацию оценили весьма высоко! Значит, собственного тестя не пожалели… Ладно, хватит лирики, перейдем к делу. Вот вам ордер на арест генерала Кондратьева. Машина и группа захвата ждут вас у входа!
Когда автомобиль остановился у знакомого подъезда, Селиванов распорядился:
— Без моей команды в квартиру не подниматься! — и вышел из машины.
Дверь открыл сам генерал Кондратьев. Он был гладко выбрит и одет в парадный мундир при всех наградах. От него пахло дорогим коньяком и не менее дорогим парфюмом. При виде Игоря в глазах генерал промелькнула искорка удивления, но тут же погасла. Кондратьев посторонился и жестом пригласил Селиванова войти.
— Честно говоря, не думал, что это будешь ты… И уже подполковник? Поздравляю… А где группа захвата?
— Ждет внизу в машине…
— Спасибо и на том. Пара минут у нас есть?
— И даже больше…
— Тогда проходи в кабинет, побеседуем напоследок…
В кабинете генерал указал Игорю на кресло, стоящее возле журнального столика, сам сел напротив.
— Выпьешь? — генерал взял в руку стоящую на столике бутылку коньяка.
Игорь отрицательно покачал головой.
— А я выпью…
Генерал наполнил рюмку и по-армейски опрокинул ее в рот. Немного помолчал и спросил:
— Это ты меня заложил?.. Можешь не отвечать. Ты правильно поступил! Это я, старый дурак, обмишурился… Слава Богу, теперь хоть за дочь и внуков буду спокоен… Если что хочешь спросить, спрашивай спокойно. В квартире жучков нет, я проверял…
— Сергей Петрович, где архив?
— Воно как! Архивом моим интересуешься… Впрочем, лучше тебе, чем им… Архив в чемодане, в камере хранения Курского вокзала. Вот номерок и квитанция… Как у нас со временем?
— Вышло время, Сергей Петрович!
— Ну, вышло, так вышло… Ты, вот что, Игорь, подожди в гостиной. Я скоро… И возьми письмо для Али…
Игорь положил письмо во внутренний карман кителя и вышел за дверь. Выстрел прозвучал менее чем через минуту. Игорь заглянул в кабинет. Генерал осел в кресле. Из прострелянного виска сочилась кровь. Возле свесившейся почти до ковра правой руки лежал наградной пистолет…
… - Усаживаясь рядом с водителем, Селиванов, не оборачиваясь, отдал приказ:
— Генерал Кондратьев застрелился. Поднимайтесь в квартиру. Оформите все, как положено, и проведите обыск!
Когда заднее сидение опустело, подполковник отдал распоряжение водителю:
— В контору!
Бывший кабинет генерала Кондратьева. Получасом позже.
… - Вы не оправдали доверия, подполковник! И я…
В этот момент дверь в кабинет открылась и в него, твердой походкой, вошел генерал Еременко. Он взглянул на разгоряченного хозяина кабинета, на вытянувшегося в струнку Селиванова и спросил:
— Что здесь происходит?
— Товарищ генерал, по халатности или по умыслу, подполковник Селиванов провалил операцию по аресту генерала Кондратьева, дав тому возможность застрелиться! — поспешил отрапортовать хозяин кабинета.
— А ты что, полковник, хотел, чтобы наш бывший товарищ предстал перед судом? Это с его-то заслугами, и его знаниями о наших делах?
— Виноват, товарищ генерал, как-то не подумал…
— А подполковник подумал!.. Благодарю за службу, подполковник Селиванов!
— Служу России!
— Иди, служи дальше…
… Ирина встретила Костю в вестибюле.
— Пойдем скорее, он тебя ждет!
Возле палаты она попросила мужа подождать и исчезла за дверью. Вскоре она появилась вновь, но уже в сопровождении Валентины Марковны. Глаза тещи были красными, но держалась она в целом молодцом.
— Иди, Костя, он о тебе спрашивал.
Константин вошел в палату. Роберт Генрихович лежал на кровати, возле которой стояли разные приборы и приспособления. От них к умирающему тянулись разные провода и трубки. Константин подошел к кровати и присел на стул стоящий у изголовья. Бурлатис слабо улыбнулся:
— Все, зятек, пришла и моя пора…
— Ну что вы, Роберт Генрихович… — начал, было, Костя, но Бурлатис перебил его:
— Брось. На ложь у меня нет уже времени. Выдвини верхний ящик тумбочки и достань оттуда ключ… Покажи… Он. Это ключ от сейфа в моем домашнем кабинете. Ключи от нашей квартиры у тебя есть? Хорошо… Поезжай туда немедля, пока я еще жив, и забери из сейфа все бумаги. Этой мой архив. Да поторопись. Как только я «перекинусь», все сразу опечатают! Наклонись, я скажу тебе шифр замка…
Бурлатис негромко, но четко продиктовал шифр.
