– У меня их всегда больше, чем хотелось бы. Поэтому я приношу свои извинения в том, что вынужден вас оставить.
– Скажи там, – напутствовала Ястра, – что мы ждем кофе.
Мужчина вышел. Почти сразу женщина прикатила столик, на котором стоял кофейник, вазы с лакомствами. Ястра принялась угощать Лезу. Кажется, это было вкусно, но четкого воспоминания не сохранилось: от волнения у Лезы тогда пересохло во рту, и, что бы она ни жевала, все имело вкус промокательной бумаги (почему-то Леза подумала именно так, хотя никогда в жизни промокашки не пробовала – разве что в самые детские годы).
Леза ожидала, что разговор сразу перейдет на ее жизнь, на отношения с Изаром – на все то, что было для нее самым важным. Однако Жемчужина Власти заговорила о совершенно других вещах: о погоде, о последних театральных спектаклях (некоторые из них Леза видела по телевизору, на другие собиралась сходить, но все как-то не выбиралась, да и не было желания идти одной, связи с былыми подружками (очень немногими) как-то распались, когда она переехала в теперешний свой дом, знакомых мужчин у нее просто не было, а с Изаром – о, не приходилось и мечтать об этом, вот тогда-то уж Ястра наверняка ей не простила бы…) – наконец они, кажется, добрались до серьезной темы. Поговорив о недавнем спортивном празднике, о котором Леза почти ничего не слышала и вынуждена была отвечать наугад, Ястра под конец спросила:
– Кстати, вы, по-моему, там не были? Откровенно говоря, я вам завидую – я ни за что не пошла бы, не такой уж я любитель спорта, – но таков протокол, мне надо было присутствовать, сидеть рядом с Изаром. Я надеюсь, он вас не очень обижает?
– Нет. – Губы были сухими, и слово прозвучало едва слышно. Пришлось облизать губы языком и повторить уже громче: – Нет, что вы! Он так добр ко мне…
– Приятно слышать; значит, и в нем сохранились еще человеческие черты…
Сколь ни была Леза исполнена почтения к собеседнице, но тут не выдержала:
– Как вы можете!.. Властелин – лучший из людей!
– Скажите, а вы и в постели называете его Властелином?
Леза не нашлась, что ответить, и лишь покраснела.
– Ну хорошо, девочка, простите меня – я, как вам, наверное, приходилось слышать от Изара, женщина плохо воспитанная и развратная. (Леза закрутила головой.) Разве он вам не говорил этого? Странно… Ну, в конце концов, это ваше дело. Почему вы ничего не едите? Позвольте, я налью вам еще кофе. Нет, если вы не выпьете хотя бы еще чашку, я буду считать, что плохо приняла вас – или что вы испытываете ко мне какое-то плохое чувство. Ведь нет?
Леза судорожно выпила чашку, чтобы сделать разговор на эту тему невозможным.
– Вот умница… Но ведь, откровенно говоря, вам не за что не любить меня – я никогда не сделала вам ничего плохого, да и не собираюсь. Вы боитесь за своего Изара?
Наверное, глаза выдали Лезу прежде, чем она смогла придумать хоть какой-нибудь ответ.
– Боитесь. Но только не бойтесь меня: я на него не претендую. Вы видели по телевизору – это?
– Да… Извините меня…
– За что же? Это для того и передавалось, чтобы все видели. Но с меня этого хватило. Надеюсь, что вас он никогда не насиловал? А то это иногда у них входит в привычку.
– Я бы согласилась и на это, – сказала Леза прежде, чем успела подумать. Слова вырвались как-то сами собой.
– Вы серьезно? Бедная девочка, оказывается, это у вас настоящее… Так вот: не бойтесь меня. Но всякий мужчина есть всего лишь мужчина. И если вы не хотите потерять его, то я искренне советую вам привязать его покрепче. Например, соберитесь с мужеством и родите ему ребенка…
Леза почувствовала, что неотвратимо краснеет.
– Леза, Леза, что я вижу! Следует ли понимать это, что вы уже?..
Леза смогла только кивнуть. Она боялась поднять глаза.
– Вот тебе и раз! – проговорила Ястра, смеясь. – Подруга по несчастью, вот как это следует назвать.
Леза поняла не сразу. А поняв, почему-то обрадовалась:
– И вы тоже?
– А почему нет? Высокое положение в обществе само по себе не является противозачаточным средством, уверяю вас… и прошу вас, девочка: не бойтесь – ваш Изар не имеет к этому никакого отношения, клянусь вам.
– Я верю… Но, Властительница, разве это не отразится на его судьбе?
– На чьей: Изара?
– Вашего мальчика. Ведь будет мальчик?
– Рожать девочек мне не полагается. Хотя в дальнейшем…
– Но он не сможет унаследовать Власть?
– А для вас так важно, чтобы он унаследовал?
– Да. Очень.
– Вот интересно. А почему?
– Потому что иначе… это был бы мой…
– Вот как… Пожалуй, вы правы. Но разве вам не хочется, чтобы ваш сын – а Изар уж позаботится, чтобы родился сын, на то у нас есть медицина, – чтобы ваш сын стал Властелином?
– О, только не это!
– Протестует ваша скромность? Я ведь вижу, что вы скромница.
– Может быть… но не это главное. Я не хочу… не могу представить, что мой сын со временем будет вынужден убить своего отца… что его с раннего детства будут приучать к этой мысли и обучать тому, как душить людей… Что придет час, когда он должен будет изнасиловать какую-то женщину, которую мне уже сейчас жаль, хотя она, наверное, еще не родилась на свет…
– М-да… Вас, пожалуй, можно понять.
– А разве вас такие мысли не приводят в ужас?
– Веселее мне от них не становится… Хотя, откровенно говоря, я как-то не задумывалась об этом всерьез. Ведь ко всему привыкаешь, особенно когда знаешь, что так происходит в каждом поколении. К любому свинству можно привыкнуть, если оно освящено веками и если тебе с детства внушали, что иначе просто не бывает, не может быть.
– Но ведь это и в самом деле чудовищно!
– Наверное… наверное, вы правы. Ну что же: до следующего сеанса пройдет еще много, очень много времени… а там видно будет. Однако вы заставили меня думать об этом – теперь такие мысли обязательно будут лезть в голову… хотя сегодня есть дела поважнее. Я рада, что вы пришли – мне приятно говорить с вами, да и полезно, наверное… Леза, что с вами: вы себя плохо чувствуете?
Лезе и на самом деле стало казаться, что с нею происходит что-то странное. Последние слова Ястры доносились словно из другой комнаты или даже с улицы – они звучали далеко-далеко… Ее одолела вдруг неудержимая зевота, глаза стали закрываться сами собой. Она нашла силы, чтобы лишь пробормотать:
– Простите… Да, со мной что-то творится… Не беспокойтесь, это, наверное, сейчас… пройдет… я никогда…
И, уже совсем засыпая, она услышала последнее:
– Великая Рыба, что за свиньи эти мужчины! Ведь решено было не так…
Вот что вспомнилось ей сейчас. Больше как будто ничего не произошло. Во всяком случае, не осталось в памяти ни единого обрывка даже, какой позволял бы думать, что Леза потом пришла в себя, покинула Жилище Власти – сама или с чьей-то помощью. Это заставляло решить, что никаких других событий не было. Уснула там, за столиком – и проснулась в этой вот комнате.
Быть может, ее усыпили? Так бывает в романах. Однако Леза вовсе не была уверена, что к тому, что пишут в романах, следует относиться с доверием.
Все было непонятным сейчас – кроме одного: ее судьба, видимо, сделала еще один резкий поворот. Неясно только – в какую сторону. Хотя ничего не указывало на то, что поворот был к лучшему. Потому что лучшего, чем было, просто нельзя было представить.
