– Мы все собратья. Но как твое собственное имя?
– У меня есть имя? Мне не говорили. Пусть мне скажут мое имя.
– Обожди…
Собрат, забывший о том, что он – Милов, послушно расслабился. Он больше не говорил. Только слушал.
– …Что за дьявол! Вы что – вычистили его до полной амнезии?
– Я не собирался. Полагаю, что такого эффекта не должно было возникнуть. Он же был совершенно нормальным, уравновешенным…
– Идиот! Человек его профессии всегда должен выглядеть нормальным и уравновешенным, иначе он просто не может работать. Однако на самом деле он никак не может быть таким! Не тот это род занятий, при котором человек может сохранить свою нервную систему в нормальном состоянии. Вы что, не учли этого? Тут надо было работать ювелирно, снимать слой за слоем…
– Я так и делал. И вроде бы ничто не указывало…
– Вы дурак! Дурак! Выскребли его память до дна! Ну, и что теперь прикажете с ним делать? Он не помнит ни слова пароля. То есть, шансов миновать границу у него не больше, чем у нас с вами. Даже меньше.
– Я же говорю вам: ничто не указывало…
– Я вас спрашиваю: что теперь с ним делать?
– Ну, я думаю, далеко не все потеряно.
– Объясните.
– Вы ведь знаете: после нормальной превенции память нередко восстанавливается. Постепенно, и все же восстанавливается. В особенности, если содержать его в соответствующем режиме. То есть, не подвергать перегрузкам и моделировать ситуации, подобные тем, в которых он оказывался ранее. Вызывать, так сказать, резонансные явления…
– Сколько это может занять времени?
– Трудно сказать с уверенностью…
– Бросьте ваши фигуры! День? Неделю? Месяц?..
– Ну, за день, разумеется, вряд ли что-нибудь изменится. Но через неделю, я полагаю, мы сможем уже сделать какие-то выводы относительно того – происходит ли восстановление, и какими темпами.
– Дерьмо… Вы что – воображаете, что в нашем распоряжении – бесконечность? Эти проклятые торговцы не станут делать никаких скидок на вашу неумелость! Я уже не говорю о главной части операции: вы забыли о смене ветров? Хотите, чтобы неприятности возникли здесь? Да вы представляете, к чему это приведет? Соседям не к кому будет предъявлять претензии: от нас с вами просто ничего не останется – кроме, может быть, белых теней на почерневшем бетоне…
– Это было бы ужасно, но…
– Впрочем, для вас, быть может, до этого не дойдет. Вы поняли?
– Но послушайте… Я приложу все усилия… Я же не виноват в том, что он оказался… Когда я работал с ним вместе, он обладал очень, очень устойчивой психикой. Кто мог предположить…
– Перестаньте завывать! Вы с самого начала наделали глупостей! Вам было ясно сказано: превенция – лишь в самом крайнем случае! Если все прочие подходы не дадут результата! А вы что – испробовали все? Да вы еще и не начинали как следует… Вы представляете, во что нам обошлась его доставка сюда, в Технецию? Кто возместит убытки – вы? Да вы со всеми потрохами не стоите и сотой доли, десятитысячной…
– Я сделаю! Сделаю! Восстановлю его память. Прошло очень мало времени, есть все шансы на успех.
– Начинайте действовать немедленно!
– Слушаюсь.
– С чего начнете?
– Я поставлю его на легкие работы здесь, в пределах Базы. Если заставить его бездельничать, будет хуже: он ведь технет, бездействие вредит ему. И буду создавать ситуации…
– Но ни в коем случае не спускайте с него глаз! И будьте внимательны. Потому что все это может оказаться еще и постановкой.
– Постановкой чего? Не понял…
– Спектаклем. Теперь поняли?
– Не беспокойтесь. Что-что, а уж внимание к нему мы проявим на высшем уровне… Собрат!
– Я слушаю, внимательно слушаю!
– Приказ отменен. Ступай за мной.
– Мне нужен приказ! Я не могу без приказа…
– Сейчас ты получишь другой.
– Я готов. Я выполню, хорошо выполню!
– Я и не сомневаюсь.
