бесчисленные фантазии, ни одна деталь не навела меня на мысль о том, где искать его сестру. В досье о ней не говорилось ни слова.
Я подумала, не посвятить ли в это дело Гаррета. Если кто и может найти сестру Рейеса, так именно он. Но тогда мне придется ему кое-что объяснить. Я отказалась от этой мысли, вышла из душа и увидела Ангела Гарсу, моего тринадцатилетнего помощника, самоуверенного сыщика; он стоял, опершись бедром о раковину.
— Искала меня, босс? — спросил он, проведя пальцами по крану.
— Где ты был? — Пока он не видел, я взяла халат. — Я волновалась. Ты никогда так долго не пропадал.
— Извини. Я был у мамы.
— А.
Я обернула голову полотенцем. Меня терзали подозрения. Секунду назад я стояла нагишом, а этот законченный бабник, Ангел Гарса, даже не заметил. Что-то явно не так. Образно выражаясь, Ангел наконец-то дожил до того, чтобы увидеть меня голой. Да еще целиком. Он мне сам несколько раз признавался, что это мечта всей его жизни. Сейчас же вместо того, чтобы на меня пялиться, он вертит кран. Неладно что-то в ангельском королевстве.
До чего же капризны мертвые тринадцатилетние гангстеры.
Мы с Ангелом подружились вскоре после «ночи бога Рейеса», как мне нравилось ее называть. Он помогал мне, когда я училась в школе, в колледже, а позже работала в Корпусе мира. Когда же я наконец открыла собственное детективное агентство, мы заключили сделку: я посылала его матери деньги, которые он получал, работая на меня — разумеется, анонимно, — а он стал моим главным, лучшим и единственным детективом.
Но в конце концов Ангел решил извлечь из нашего соглашения дополнительную пользу. Он изо всех сил пытался уговорить меня отбирать у людей деньги с помощью нашего дара.
— Мы бы с тобой такие дела мутили, — настаивал он.
— Именно что мутили.
— Подумай сама. Мы бы приходили к родственникам тех, кто недавно умер, и поднимали кучу бабок.
— Это вымогательство.
— Это капитализм.
— Карается заключением на срок от года до четырех лет в тюрьме штата и солидным штрафом.
В конце концов Ангел отчаялся меня уломать и перешел в наступление:
— Ты используешь меня ради моего тела.
Если я когда-нибудь стану использовать мертвого тринадцатилетнего парня ради тела, то сама сдамся в психушку.
— У тебя нет тела, — напомнила я.
— Нечего мне зубы заговаривать.
— Строго говоря, зубов у тебя тоже нет. И даже если мы станем зарабатывать на своих способностях, ты не сможешь пойти и купить себе новый скейтборд.
— Зато ты сможешь посылать моей матери больше денег.
— Вот это другое дело.
— А еще мне нравится, когда накрывает.
— Когда что?
— Когда накрывает, — повторил Ангел. — Ну, когда люди понимают, что ты существуешь на самом деле. Ощущение, как будто тебя легонько бьет током. Как когда накрываешься одеялом из синтетики.
Фу, гадость.
— Правда? Никогда не слышала.
— Ага. А еще мне нравится, когда люди понимают, что мы здесь.
Я наклонилась к нему и спросила:
— То есть тебе бы хотелось, чтобы твоя мама знала, что ты здесь? Ты бы хотел, чтобы она это понимала?
— Не-а. Она и так долго отходила от моей смерти.
Все-таки он был славным малым. Но сегодня вел себя очень странно.
Я вышла из ванной и полезла в косметичку.
— Все в порядке? — как можно непринужденнее поинтересовалась я.
— В полном, — пожал он плечами. — Хреново выглядишь. Тебя ни на секунду нельзя оставить одну.
— У меня была насыщенная неделя. Я проводила Рози.
Я имела в виду нашу клиентку, которой мы помогли скрыться. Это Ангел придумал отправить ее обратно в Мексику. Ему пришлось изрядно попотеть в поисках выставленного на продажу отельчика на пляже. Мы исхитрились найти для Рози деньги, и в конце концов все получилось.
Ангел коснулся стоявшего на столе флакончика духов.
— Знаешь, не так уж тут и плохо, — отстраненно заметил он.
Полюбовавшись на свежий зеленоватый отлив на лице, я отодвинула тональный крем и посмотрела на Ангела.
— Я имею в виду, в нашем мире. Мы не чувствуем ни голода, ни холода, ни нужды.
Странно, к чему это он?
— Ты о чем-то умалчиваешь?
— Да нет. Просто хочу, чтобы ты знала. На будущее. Мало ли что.
Тут до меня дошло, что он намекает на Рейеса, и я тихонько вздохнула:
— Ангел мой, ты что-нибудь знаешь о Рейесе Фэрроу?
Он вздрогнул и с изумлением уставился на меня.
— Нет. Мне о нем ничего не известно. Хочешь поручить мне что-то разузнать или как? — сменил он тему.
Черт. Никто ничего не знает о Рейесе, но стоит мне упомянуть его имя, как все настораживаются. Дорого бы я дала, чтобы выяснить, в чем тут дело.
Я рассказала Ангелу о деле адвокатов и несправедливо осужденном Марке Уире. Разумеется, малому тут же захотелось увидеть Элизабет. Я поручила ему проверить, нет ли какой связи между подростком, убитым на заднем дворе у Марка Уира, и исчезнувшим племянником.
— Ого, пришла бабушка Лиллиан, — возвестил он, уходя. — Люблю ее.
Я притворилась, что ни капли не расстроилась.
— Я тоже ее люблю, но кофе у нее дерьмовый. В основном потому, что его в природе не существует.
Ангел фыркнул от смеха и отправился на поиски. Тем временем бабушка Лиллиан сцепилась с мистером Хабершемом, покойником из квартиры 2В. Я даже знать не хотела, из-за чего они поругались. Услышав звонок в дверь, поспешно застегнула молнию на ботинках. С дядей Бобом я должна была встретиться только в полдень и понятия не имела, кто ко мне пришел в такую рань.
Расправив коричневый свитер, я посмотрела в глазок и замерла как вкопанная, увидев Тафта. Быть не может. Только не сейчас.
Я приоткрыла дверь медленно — в основном потому, что было больно. У меня немилосердно ломило все тело.
— Ну? — спросила я, высунув нос в щелку.
— Привет. — Тафт посмотрел на меня как на полоумную. — Мне нужно с вами поговорить.
— О чем? — Открыть дверь шире я не могла. Я знала, что она там. Чувствовала, как она пытается прожечь своим лазерным взглядом мои мозги. И опалить волосы.
— Я не вовремя? — Он неловко переминался с ноги на ногу. — Мне неудобно вас беспокоить…
— Да-да. Разумеется. Все в порядке. Что вам нужно?
— Мне показалось, что вокруг происходят странные вещи.
Черт. Навалившись плечом на дверь, я приоткрыла ее пошире и увидела белокурое голубоглазое
