— Сначала отдай мне кассету!
— Ни в коем случае. Это мой страховой полис. Обещаю положить ее в надежное место. Так что давай! — Кейт сняла трубку, набрала номер, который заранее выучила, и, услыхав голос Джорджа Бомона, передала трубку Дэну.
Кейт стояла над Дэном Бомоном, пока он через силу хрипло исповедовался отцу. Наконец он дрожащей рукой положил трубку; лицо его было мертвенно-бледным, а красные глаза кипели ненавистью.
— Ну что, счастлива? — выпалил он.
— Нет, Дэн. Мне глубоко жаль твоего отца. Ты негодяй. Ему надо было пороть тебя в детстве.
Дэн сглотнул.
— Да, наверное, это лучше, чем то, что я от него услышал. Завтра с утра хочет меня видеть. Помоги мне Бог. — Вдруг он прищурил опухшие, налитые кровью глаза. — Откуда мне знать, что в будущем ты не будешь меня шантажировать?
— Не суди всех своей меркой, Дэн. Поверь, не буду. Считай это уроком, — сказала Кейт. Ее холодные глаза встретились с его. — О своем приходе к тебе я расскажу только Бену. Будем надеяться, что он не применит телесное наказание. Помнишь свою тошнотворную ложь насчет Бена — и меня тоже? Ты что думал, тебе все сойдет с рук? Принимай лечение как мужчина, Даниэль Бомон. Ничто в жизни не проходит даром.
— Вот не понимаю, какая тебе лично польза от всего этого? — ядовито сказал он. — Чего ради ты ввязалась?
Кейт с жалостью покачала головой.
— Все очень просто, Дэн. Ради любви.
Бен позвонил Кейт из Лондона и сказал, что вечером заберет ее из «Хардакриса». Было шесть часов, когда знакомый «рейндж-ровер» остановился возле магазина, и Гейл, усвоившая урок Кейт, побежала за ней на второй этаж, а миссис Харрисон благосклонно махнула рукой.
— Ступайте, Кейт. Я запру магазин.
Кейт кинулась за сумкой, потом радостно со всеми попрощалась и заспешила сквозь толпу запоздалых покупателей к высокой фигуре поджидавшего в дверях мужчины.
Лицо Бена осветилось знакомой улыбкой, от которой замирало сердце, и, нагнувшись, он поцеловал ее на глазах окружающих. Затем быстро усадил ее в машину и по дороге отказывался сказать хоть слово. Кейт видела, что он сдерживает возбуждение такого накала, что, если к нему прикоснуться, посыплются искры.
Как только вошли к нему в квартиру, Бен привлек Кейт к себе, и они целовались до потери дыхания.
— Сразу ясно, что ты получил работу, — сказала она.
Бен засмеялся.
— Когда я приехал, на автоответчике уже было сообщение, что я принят и чтобы как можно скорее приступал к работе. Куда пойдем отпраздновать?
— Куда-нибудь недалеко, чтобы ты мог выпить за победу, — сказала Кейт, обнимая его.
— Но мне же еще везти тебя домой.
— Не обязательно.
У Бена в глазах сверкнула искра.
— Как, мисс Харкер, вы собираетесь провести ночь здесь? — Она кивнула, и он крепче прижал ее к груди.
— Если ты не перестанешь, мы никогда не выйдем из дому, — задыхаясь, сказала она.
— В самом деле. — Он вздохнул. — Сегодня нам не надо опекать Грифа, он у Касси. Так что в «Сеновале Барли» съедим яичницу-с ветчиной и вернемся сюда. И в кровать. У нас на все хватит времени.
Кейт приняла эту программу с таким энтузиазмом, что они еще не скоро вышли из дома. Они шли рука об руку, Бен рассказывал, как проходила беседа, а Кейт слушала с такой восторженной улыбкой, что Бен велел ей сделать серьезное лицо.
— Видишь ли, здесь у нас тихий район, и жители будут шокированы, если я начну заниматься любовью с тобой прямо на тротуаре.
Забегаловка оказалась без претензий, но кормили там неплохо. Кейт пила легкое вино и была так счастлива рядом с Беном, что ничто больше не имело значения. Чтобы быть поближе друг к другу, они сели на одну лавку, Бен рассказывал о новой работе, подчеркивая, что зарплата у него заметно увеличится.
Когда они шли назад, он, торжествуя, заявил:
— Главную новость я берег до момента, когда мы останемся наедине.
— Не держи меня в неведении слишком долго, Бен Флетчер. — Кейт выжидательно посмотрела на него.
Бен рассказал, что по возвращении из Лондона он нашел и второе сообщение.
— Я приехал около двух; оказалось, Джордж Бомон настоятельно требует меня на пару слов. Я позвонил, он пригласил меня к себе. Я сказал, что сейчас же выезжаю, но, к моему удивлению, он захотел, чтобы я приехал к нему домой. Подчеркнул, что дело настолько важное, что он не может говорить о нем в офисе. Я пришел и поразился: он выглядел ужасно, разом постарел, как будто перенес тяжелую утрату. Он сказал, что несправедливо обвинил меня в преступлении, которое совершил его сын. Два дня назад тот признался.
— Так это был Дэн, — кивнула Кейт, радуясь, что они идут плечом к плечу, и он не видит ее лица.
— Похоже, ты не удивилась?
— Нет. Кто же еще?
— Но я всегда проявлял повышенную бдительность. В такой революционной программе, как эта, я особенно усилил защиту. Но хитренький имярек умудрился вскрыть ее, передал приятелю, а тот, нечего и говорить, работает на людей, которые теперь торгуют моим детищем. Думаю, Дэн отхватил хороший куш.
— Мерзкая жаба! — страстно выпалила Кейт; можно было больше не скрывать отвращение к Дэну Бомону. — Что ты собираешься делать?
— С Дэном — ничего. На фирме никто не знает, что я уволен, так что, если захочу, могу вернуться, как будто брал отпуск, и продолжать работать, как раньше.
— Ты так и поступишь? — спросила Кейт. Они уже были дома у Бена.
Бен посадил ее себе на колени и потерся щекой о ее волосы.
— Нет. Я, конечно, мог бы очень осложнить жизнь Дэну и наслаждаться этим. Но не буду. Ведь рано или поздно он станет владельцем фирмы. К тому же я очень обязан Джорджу Бомону, он хорошо ко мне относился. В этом самая печальная сторона истории. Он умолял меня не раскрывать правду насчет его сына, он доверился мне настолько, что вернуться я не могу. Нам обоим всегда будет неловко. Кстати, между нами: оказывается, у Дэна проблемы с наркотиками.
— Меня это не удивляет, — сказала Кейт. — Глядя на него, можно догадаться. Мне жаль мистера Бомона, но почему Дэн не лечится?
— На днях его отправят в какой-то наркологический центр.
— Должно быть, тебе было очень неловко.
— Да. Семья Дэна пострадала больше, чем он сам. Черт с ним. Я получил новую работу только благодаря своим заслугам, фирма Бомона всего лишь дала мне хорошую рекомендацию. Я не могу заставлять своего старого босса страдать за грехи сына. Я обещал ему сохранить его секрет.
А я сохраню свой, подумала Кейт. Вопреки тому, что она наговорила Дэну, она никогда не расскажет Бену о своем участии в его реабилитации, потому что тогда придется признаваться, как она почти соблазнила Дэна, чтобы он признался в своем трюке. А Бен уже не раз говорил, что он всего лишь человек, к тому же мужчина. Он разозлится не на шутку и, возможно, никогда не простит. Этим рисковать не следует.
— Я привез тебе подарок из Лондона, — прервал Бен ее мечты.
