— Говорит, что Маша была именинница. Он тайно от всех к ней заходил.
Далила откинулась на спинку кресла и выдохнула растерянно и с изумлением:
— Похоже, ты права, Хренов и есть убийца.
— И это тебя удивило? — с непонятной обидой поинтересовалась Галина. — Или ты с ним знакома?
Подруга, впадая в задумчивость, еле слышно ответила:
— Нет, но как-то быстро и как-то легко мы все раскопали. Обычно так не бывает.
— Это у тебя не бывает, а у меня все быстро и очень легко, — парировала Галина и вдруг спросила:
— А почему ты меня послала именно к Хренову? Почему начала не с Мискина, не с Кроликова, Замотаева? Ты Хренова подозревала?
— Больше всех, — кивнула Далила. — А про Замотаева Лиза узнает от Наташи, его жены. И про Кроликова Лиза узнает, он телохранитель у Замотаева.
— А Мискин? — вдохновляясь, спросила Галина. — Я могу и с ним познакомиться!
— Ну уж нет, — испугалась Далила. — Мискин бабник, кобель.
— Нашла чем меня испугать.
— Ты здесь при чем? Разве умная Маша влюбилась бы в кобеля? Мискина я в последнюю очередь подозреваю. И потом, давай разберемся сначала с Хреновым. Нельзя же хвататься разом за всех.
— А я бы за всех мужиков разом схватилась, дай мне возможность, — горько вздохнув, призналась Галина.
— Ничего, я вылечу скоро тебя, — пообещала Далила.
Глава 12
Этой ночью Далила совсем не спала. Вернувшись домой, она засела за отчеты частного детектива, полученные от Верховского, — тщательно изучала все, что касалось Хренова.
Сергей Хренов Далилу сразу заинтересовал, потому она и послала к нему Галину. Он присоединился к компании в подростковом возрасте, но держался особняком. Как бы Верховский ни убеждал Далилу, что друзья монолит, она ему не поверила. Из его же ответов и было видно: их «монолит» состоял из трех составляющих: «Замотаев — Верховский», «Кроликов — Мискин» и одинокий Хренов. Кстати, перед тем как произнести фамилию Мискин, Верховский почему-то запнулся.
«Интересно почему?» — спросила себя Далила и вернулась к Хренову.
Именно Хренов Сергей цементировал коллектив.
Клуб мушкетеров уже распадался, когда он туда пришел. Этот клуб держался лишь на дружбе семей. Верховские, Мискины, Кроликовы и Замотаевы частенько встречались, отмечали праздники, дни рождения и другие события. Они собирали в ватагу своих детей.
Но дети вырастают и частенько заводят свои компании.
Хренов вовремя появился. Он был цепочкой, соединяющей две ячейки в одну. Хотя признанным лидером был Верховский, Хренов не прибился к его деловитой ячейке «Замотаев — Верховский». Не примкнул он и к веселой ячейке «Кроликов — Мискин».
Хренов дружил одновременно со всеми и в то же время был и своим, и чужим.
Именно в отстраненности Хренова Далила находила черты Вечного Принца. Из-за своего непостоянства он и примкнул к компании — там можно сфилонить. Ведь настоящая дружба требует больших духовных затрат, а Вечный Принц напрягаться не любит — он сливкосниматель. Он то загорится, то вдруг погаснет. Вечный Принц в вечном поиске.
Но, с другой стороны, Хренов очень успешно вел бизнес. Что это? Вечный Принц стал Королем? Возможно, но это ничего не меняет.
'Значит, Хренов переживает. Совесть покоя ему не дает. Интересная получилась конструкция, — размышляла Далила. — Вечный Принц влюбляется в Золушку. Точнее, Золушка влюбляет в себя Вечного Принца, потому что Хренов сначала влюбился в Наташу, а Маша его отбила. Но держала свою победу в секрете.
Он ей помогал. Почему? Боялся Верховского?
Нет, не годится. Не Верховского он боялся.
Кого? Почему Хренов скрывал чувства к Маше?
Чтобы не подставлять ее? Он знал, что его любит Наташа? У них был роман? Он не хотел разрушать дружбу сестер?
Похвальные побуждения, но мужчины редко им следуют. Тогда в чем дело? Почему он скрывал?
Маша флиртовала с другим?
Точно! С кем-то из «монолита», но с кем? Кого Хренов боялся? Кроликова?
Маша могла его полюбить? Он красавец, но простоват.
Замотаев? Но когда у них сладилось? Тот с братом не расставался — бизнес общий. К тому же Замотаева брат прочил в мужья Наташе.
С Мискиным был роман? Мискин бабник. Маша могла с ним поиграть, голову поморочить, и только…
Ой, что это?'
Размышляя, Далила листала отчеты детектива, нанятого Верховским. На странице мелькнуло: «Алиби Хренова».
«У Хренова есть алиби! — поразилась она. — Надо .звонить Верховскому».
Так увлеклась, что сразу и позвонила, не глядя на позднюю ночь. Лишь услышав его сонный голос, опомнилась и смутилась.
— Простите, я вас разбудила? — испуганно спросила она.
Верховский ее успокоил:
— Если бы, я не сплю. Лежу, глаза в потолок. Впрочем, не вижу и потолка.
— Что же видите?
— Лицо Маши. Растерянные глаза. У нее глазки были, как у мышонка: круглые карие и тревожные.
Маша милая, трогательная была. Какому гаду она помешала? Понять не могу.
— Я скоро это узнаю, — пообещала Далила.
— А почему вы не спите? — запоздало удивился Верховский.
Она стушевалась:
— Да так, увлеклась. Сижу, изучаю ваши бумаги.
Я вас хотела спросить про Хренова.
— Что именно?
— У него есть алиби?
— Да, есть.
— В отчете детектива ничего не написано, лишь помечено: «Алиби». Хотелось бы знать подробности.
Верховский смущенно крякнул и вдруг спросил:
— У вас есть семья?
— Да, сын, — растерялась Далила и зачем-то добавила:
— Он в соседней комнате спит.
— А вы?
— Простите, что — я?
— Вы собираетесь спать?
Взглянув на часы, Далила ответила:
— Уже нет смысла ложиться.
Верховский радостно пояснил:
— Мы могли бы встретиться и поговорить. Вы не против?
«Не знает, как скоротать бессонную ночь», — догадалась она и согласилась:
— Конечно, нам надо встретиться. Приходите ко мне, мы с вами почти соседи. Вы — на Суворовском, а я — на Таврической.
— Правда? — оживился Верховский. — Я рад.
Он пришел, они пили на кухне чай и шептались.
Он много курил — против правил, Далила ему разрешила. Какое-то время говорили о пустяках, ходили
