—
Не догматического…
—
Совершенно верно. Точно так же, как у Владимира Соловьева, положим, был другой — очень мощный — интеллектуальный выход.
—
Который был запитан католицизмом?..
—
Оказалось, так…
—
Даже и буддизмом…
—
По-моему, он, в основном, иудаизмом схвачен… Конечно, он неизбежно касался и буддийского тока мысли, потому что он — мыслитель, а буддийская религия считается наиболее интеллектуальной. Это — неизбежно. Его взаимодействие оказалось таким. А погрузился он вообще-то в обычную схему католицизма, и — неизбежно — в иудаизм. То же избранничество еврейское у него присутствует. Собственно говоря, он ведь тоже дал прогноз; «Краткая повесть об антихристе» в «Трех разговорах» И опять-таки все классикой становится — в плане сочетании прогнозирования с пожеланиями эгрегора мира, лишенного дара любви.
—
То есть хочется этому миру антихриста — и он ПЛАНИРУЕТ его себе…
—
Антихрист является фокусом мира, в котором нет заряда радости любви. Этот мир характеризуется высокими интеллектуальными, волевыми, физическими потенциями, но лишен высоких потенций творчества миров единения Двух Начал — МУЖСКОГО и ЖЕНСКОГО. Это единение и является источником субстанции радости любви и творчества. Идея прихода и победы антихриста была дана… Соловьев ее считал в высоких ментальных средах. Вот здесь мы и сталкиваемся со случаем не только прогнозирования, но и уже планирования. ОДНИ ПЛАНИРУЮТ СКРЫТО И НАРАБАТЫВАЮТ МЫСЛЕ-ЧУВСТВО-ФОРМЫ. ДРУГИЕ СЧИТЫВАЮТ ИХ, и это уже называется провозвестием.
—
Объективируют.
—
Да-да-да. А это на самом-то деле — считывание. И таким образом строятся ХИМЕРЫ. Исторические химеры, о которых писал Лев Гумилев в своих последних работах по этногенезу.
В эгрегориальных потасовках, в борьбе разных кланов (грубо говоря): протестантов с католиками, католиков с православными, православных с мусульманами — и так далее — нарабатываются многие события, такие, которые ориентируются, просвечиваются в будущее, осеменяя его очередным страданием.
Взять орден иезуитов. Лойола — что задал?.. Он ведь задал целую систему тренировок, которые заселяли полностью все воображение, интеллектуальную жизнь и мысль монаха определенными категориями. Все это интегрируется, все это варится десятками, сотнями лет в тысячах людей — и создает некий организм, копошащийся… Он живет! Он живет живыми монахами, этот организм. Через устав, допустим (мы иезуитов берем). А человек с высокой чувствительностью, коснувшись хотя бы даже этого устава, может дать прогноз всему организму.
—
Но прогноз как бы посторонний, уставом не предусмотренный, он есть уже выход за устав…
—
Да, выход… Устав ведь не существует изолированно, он борется с другими… Да плюс к тому иные состояния — допустим, экономические процессы… Или прогресс тот же, он все топчет подряд, все деформирует. И получаются любопытные вещи — что прогноз по неизбежности (допустим, социальный прогноз) является, во-первых, локальным, а во- вторых, неполным. Допустим, тот же прогноз, который дал Даниил Андреев.
—
В «Розе Мира»?..
—
Ну, для меня важны не столько прогнозы в «Розе Мира», сколько его последние, стихотворные вещи. Они, с моей точки зрения, наиболее мощны. Потому что там дается некое провозвестие в плане почти беспредельной индустриализации.
—
«Железная мистерия».
—
Да-да. Он уже смог проникнуть, в связи со спецификой своего сознания и своей жизни, в то, как человеческая психея начинает вклиниваться, где-то гибридизироваться, где-то сращиваться с техническими возможностями — и получается некий монстр, которого Андреев мог считать. Ну, и где-то его облагородить. Вот что происходит. Так что все эти предсказания, пророчества, прогнозы зачастую сугубо функциональны.
—
В каком смысле функциональны?..
—
Обеспечивают информацией ту или иную конгрегацию, то или иное сообщество людей. Теперь надо еще одну вещь сказать… Есть у нас Провозвестие, которое дано на высоком уровне:
«Живая Этика», или «Агни Йога». Там в книге «Община» очень строго говорится, что о многих вещах не следует заранее оповещать пространство, потому что все оповещенное может деформироваться внедрением чужих воль, чужих мыслей, неправильных эмоциональных отношений к оповещенному. Там же говорится, что многое было дано, но в готовую реторту события попадали отравляющие вещества…
И события не получалось. Так что же, пророчество было не верно? Нет. Пророчество верно бывает. Но реторта, в которой оно должно было произойти, была настолько загрязнена, что ничего и не произошло. В этом отношении любопытное высказывание в Коране есть, что Аллах не зря накинул покров на будущее. Если мы — жители времени, то мы обязательно в трехфазном времени находимся. Для нас есть прошлое, настоящее, будущее… Будущее мы знаем весьма ограниченно. Более того, если мы его знаем, то еще не ясно, произойдет ли оно. Потому что то будущее, которое я для себя могу, допустим, пролонгировать, я же не могу пролонгировать на всю ближайшую окрестность вплоть до случайностей. Даже мир случайностей вторгается в формирование будущего, и он тоже начинает по-своему обращаться с материалами пророчеств.
—
Но есть вещи, которые «ПОЛУЧАЛИСЬ»… И здорово получались… Сейчас в обществе только и разговоров, что о Нострадамусе.
—
Да, этим переводом его катрена уж все уши прожужжали — и на работе, и дома, и по телевизору, и по радио, и в газетах.
—
Считается, что он — едва ли не единственный, кто смог правильно предсказать многие события. Хотя за 400 с лишним лет его «пророчествам» было дано не менее 6000 толкований.
—
Во-первых, он не единственный… А если брать специфику, если серьезно посмотреть, то он дал очень узкий прогноз. Причем он давал прогноз по тем местам, по которым его этнический набор был наиболее сильным. Прогнозы по Китаю, Индии, Исландии, Антарктиде не могли осуществиться, потому что не просвечивалось туда будущее еврейского этноса.
—
Нострадамус был евреем, и это имело особое значение для его прогнозов?..
—
Конечно. Он ведь был подключен… Он же прошел не одну школу, в том числе и эзотерическую. Он был допущен ко всем тонким связям, просматривал их. Его тренировали и он тренировался на считывание. В связи с тем, что он знал долговременные ПЛАНЫ, он и давал прогноз, тем самым как бы и планировал! У него очень интересный симбиоз планирования с прогнозом, со считыванием. Он считывал тенденции, а в тенденцию вращивались планы. И в результате все хорошо получалось. Они пытались освоить весь мир. И присвоить его.
—
Но в план-прогноз ведь было вставлено и конкретное наполнение. Туда Саддама Хусейна надо заранее вставлять. Или Наполеона…
Вы читаете Беседы
